есто того, 
чтобы последовательно осуществить свой план и поступить в университет, он решил 
жениться на Бонни через неделю после окончания колледжа и пойти в бизнес — как 
его отец. 

Несмотря на то, что отец приветствовал продолжение семейной традиции, мать 
Дональда была против. Она решила узнать его представления об ожидаемом браке. 

Дональд сказал ей: “Может быть, это тебя удивит, но я действительно хочу, чтобы 
наш брак походил на ваш с отцом”. 

“Приятно было слышать это, — сказала мне его мать, — но Дональд не знал, что 
представляет собой наш брак. Он видел только то, что хотел увидеть. Откуда 
моему сыну было знать о том, как жить, когда ему не хватает общения?” 

Дональд сказал ей, что не отказывается от поступления в университет, но сначала 
хочет “сделать большой задел” и добиться финансовой независимости. Однако мать 
полагает, что он пойдет по узкой, сопряженной с опасностями дороге отца. 

Кен Бэбкок тоже не сталкивался с такими проблемами, когда был молодым. Сегодня 
у него жесткое, волевое лицо человека, за плечами у которого четверть века 
борьбы и испытаний в американском бизнесе. Он всегда был опасным соперником, но 
ни разу не становился чемпионом. Он никогда не говорил о том, что чувствует. 
Только в зрелом возрасте Кен Бэбкок отказался от мысли стать президентом 
концерна по примеру своего отца. В сорок восемь лет он понял, что удовлетворен 
достигнутым, и начал комфортно чувствовать себя в жизни. Дональду, который 
избежал ранних мучений, пассивно приняв семейную традицию, это тоже принесло 
временный комфорт. Однако бегство от кризиса в этом переходе только задерживает 
развитие человека. Молодые люди, которые достойно принимают этот кризис в 
переломный момент своей жизни, обычно становятся сильнее и способны управлять 
своей судьбой. 

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>> 



--------------------------------------------------------------------------------


Глава 4
"СВОБОДНАЯ" ЖИЗНЬ


Я знаю другого выпускника школы в Хочкисс. Сколько он себя помнит^ отец называл 
его паршивым молокососом. Старик махал метлой за восемьдесят четыре доллара в 
неделю. Это был для него верх карьеры. Он выглядел как выжатый лимон и 
напоминал шахтера после обвала в шахте. Основные ценности мальчик получил от 
грубоватой матери, которая внушала детям, что без хитрости и грубости не 
проживешь. Никто, никто не связывался с миссис Уотлингтон. Она наводила ужас на 
всех соседей. И первое, что мальчик хотел скопировать у матери, — это ее 
физическую силу. 

Эта семья жила в одном из четырех новых хороших домов, построенных по 
муниципальному жилищному проекту в Восточном Гарлеме. Люди, проживающие здесь, 
танцевали, ругались, пили, целовались и убивали. Мальчик рос, болтаясь по 
улицам вместе с десятком таких же сверстников. Он думал, что жизнь может быть 
хороша, но что для этого сделать? В поисках ключа к разгадке он изучал 
телевизионные передачи. Он смотрел популярные “мыльные оперы”, а также другие 
программы, которые его родители считали гнусным враньем и сразу же переключали 
телевизор на другие каналы. 

Молодому Уотлингтону никогда не приходило в голову, что они бедны. Маленький 
тесный мирок, в котором каждый имел однотипное жилище с одинаковой мебелью: 
спортивные площадки, скамейки для болтовни, маленький плавательный бассейн, 
мусорные баки, переполненные банками из-под фасоли, бобов, овощной смеси и 
вонючими банками из-под мяса, которое ели только по воскресеньям — вот и все 
блага из “социальной корзины”, которые получал мальчик. Это был его мир. 

Он не мечтал стать богатым. Он хотел стать таким же хладнокровным и “свободным”,
 как те парни, которые шатались по улицам во главе с его старшим братом. “Эти 
парни будут сидеть здесь, качать головой, почесываться и заигрывать с 
проходящими девчонками, хватая их за грудь. Мне хотелось скорее стать таким же, 
как они”. 

Однако у миссис Уотлингтон были другие взгляды и серьезный аргумент в виде 
шнура от утюга. Она часто порола сына и намеревалась применять этот метод 
воспитания “до тех пор, пока ты не станешь взрослым и родители не смогут ничего 
больше с тобой поделать”. Затем мальчик вставал и снова “шел к своей мечте”. 

В большинстве семей подобные ссоры наблюдаются, когда дети становятся 
десяти-пятнадцатилетними подростками. Сыну миссис Уотлингтон было одиннадцать. 
Он думал: “Мы несчастливы.