коем случае не следует принимать эту проекцию за индивидуальное и 
сознательное взаимоотношение. На своих начальных этапах она весьма далека от 
него, ибо такая проекция создает компульсивную зависимость на бессознательных, 
хотя и не биологических мотивах. "Она" ("She") Райдера Хаггарда дает 
представление о том странном мире идей, который кроется за проекцией анимы. В 
сущности, это - духовные содержания, зачастую сокрытые под эротической маской, 
очевидные фрагменты первобытной мифологической ментальности, состоящей из 
архетипов, которые в совокупности и составляют коллективное бессознательное. 
Соответственно этому, такое взаимоотношение по сути своей коллективно, а не 
индивидуально. (Бенуа, который создал в "Атлантиде" фантастическую фигуру, даже 
в деталях похожую на "She", отрицает заимствование у Райдера Хаггарда.)
 Если такая проекция привязывает одного из супругов к другому, коллективное 
духовное взаимоотношение вступает в конфликт с коллективным биологическим 
взаимоотношением и вызывает в "содержащем" уже описанное мною выше разделение 
или дезинтеграцию. Если он умеет справляться с трудностями, то через этот самый 
конфликт он обретет себя. В данном случае как раз проекция, хотя опасность 
заключена именно в ней, помогла ему перейти от коллективного к индивидуальному 
взаимоотношению. Это равнозначно полному сознательному осуществлению того 
взаимоотношения, которое влечет за собой брак. Поскольку цель этого сообщения - 
обсуждение психологии брака, то мы не можем здесь касаться психологии проекции. 
Достаточно будет упомянуть ее как факт.
 Едва ли можно рассматривать психологическое взаимоотношение в браке, не 
упоминая о природе его критических переходных периодов, даже рискуя быть 
неправильно понятым. Как известно, человек совершенно не способен понять в 
психологическом отношении того, что не пережил сам. Но данное обстоятельство 
никогда и никого не предохраняет- от убежденности в том, будто его собственное 
суждение является единственно правильным и компетентным. Этот обескураживающий 
факт - следствие неизбежной переоценки моментального содержания сознания, ибо 
без такой концентрации внимания человек вовсе не смог бы что-то сознавать. 
Потому-то каждый период жизни имеет свою собственную психологическую правду, и 
это в равной мере относится к каждой стадии психологического развития. Есть 
даже стадии, которые достигаются лишь немногими, - это вопрос расы, семьи, 
воспитания (включая образование), одаренности и увлечения. Природа 
аристократична. Средний человек - это фикция, хотя определенные, имеющие силу 
для всех законы, конечно, существуют. Психическая жизнь есть развитие, которое 
легко может быть задержано на самых нижних уровнях. Дело обстоит так, как если 
бы каждый индивидуум имел свой удельный вес, в соответствии с которым он либо 
поднимается, либо опускается до уровня, где достигает своего предела. В 
соответствии с этим будут определяться его взгляды и убеждения. В таком случае 
не приходится удивляться, что подавляющее большинство браков достигает своего 
верхнего психологического предела в осуществлении биологической цели без ущерба 
духовному или моральному здоровью. Относительно немногие впадают в состояние 
более глубокой дисгармонии с собой. Там, где велико внешнее давление, конфликт 
не может достигнуть драматического напряжения из-за явного недостатка энергии. 
Однако, психологическая ненадежность возрастает пропорционально социальной 
охране брака, сначала бессознательно, вызывая неврозы, а затем начинает 
сознаваться, принося с собой ссоры, раздельное жительство супругов, разводы и 
прочие супружеские беспорядки. На еще более высоких уровнях можно разглядеть 
новые возможности психологического развития, которые затрагивают сферу религии, 
где критическое суждение теряет силу.
 Прогрессивное развитие может быть навсегда задержано на одном из этих уровней, 
при полном отсутствии сознания того, что оно могло бы быть продолжено до 
следующей стадии и дальше. Как правило, переход на следующую стадию 
преграждается сильнейшими предрассудками и суеверными страхами. Такое положение 
дел, однако, в высшей степени целесообразно, так как человек, волею случая 
принужденный жить на слишком высоком для себя уровне, глупеет и становится 
опасным.
 Природа не только аристократична, она еще и эзотерична. И все же человека с 
головой это не заставит хранить в тайне то, что ему известно, ибо, по крайней 
мере, одно он понимает даже слишком хорошо: тайну душевного развития невозможно 
выдать при всем желании, просто потому, что развитие есть вопрос собственных 
возможностей (capacity) каждого конкретного человека.
 
 РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ВОСТОЧНЫМ И ЗАПАДНЫМ МЫШЛЕНИЕМ
 (Первая часть работы Юнга "Psychological Commentary on "The Tibetan Book of 
the Great Liberation"" из Psychology and Religion: West and East. Collected 
Works, Vol. 11, pars. 759-787. [Написано в 1939 г. в Англии и впервые 
опубликовано и в The Tibetan Book of the Great Liberation, тексты которой 
переводились с тибетского разными специалистами и редактировались W. Y. 
Evans-Wentz (London and New York, 1954), pp. XXIX-LXIV. Комментарий Юнга 
публикуется здесь с незначительными изменениями. - Редакторы The Collected 
Works.}.)
 
 Доктор Эванс-Вентц возложил на меня задачу прокомментировать текст, который 
содержит важное изложение восточной "психологии". Сам факт, что мне приходится 
использовать кавычки, указывает на сомнительную применимость здесь этого 
термина. Возможно, нелишне напомнить, что Восток не создал ничего равнозначного 
тому, что мы называем психологией, выработав скорее некую философию или 
метафизику. Критическая философия, мать современной психологии, столь же чужда 
Востоку, как и средневековой Европе. Поэтому слово "mind" (разум, дух или душа 
в противопоставлении материи или телу. - А. А.), как оно обычно употребляется 
на Востоке, подразумевает собой нечто метафизическое. Наше западное понятие 
"mind" утратило метафизические коннотации с окончанием эпохи Средневековья, и 
сейчас этим словом стали обозначать "душевную" или "психическую функцию" 
("psychic function"). Несмотря на то, что мы не знаем и даже не претендуем на 
знание того, что тако