анализу сновидений. 
Пациент рассказал мне, что однажды ему приснился сон, в котором змея укусила 
его в пятку и он сразу же оказался парализованным. Сновидение прямо предлагало 
интерпретацию пяточного симптома. У него болела пятка, потому что именно туда 
его ужалила змея. Это очень странное содержание, и осмыслить его рационально 
нам не удается. Мы могли бы сразу понять, почему болело его сердце, но то, что 
у него еще и пятка должна при этом болеть, выше всяких пределов разумного 
ожидания. И пациент оказался полностью мистифицированным.
 В таком случае, здесь мы имеем дело с содержанием, которое в своеобразной 
форме проталкивается в бессознательную зону и которое, по всей видимости, 
происходит из более глубокого слоя, недоступного рациональному пониманию. Самой 
близкой аналогией этому сновидению служит, очевидно, сам невроз. Когда девушка 
бросила нашего пациента, она тем самым нанесла ему рану, парализовавшую и 
сделавшую его больным. Дальнейший анализ сновидения высветил еще кое-что в 
предыстории пациента, которая теперь и ему самому стала ясна с самого начала. 
Он был любимцем своей несколько истеричной матери. Она жалела его, восхищалась 
им, - и так избаловала, что он никогда должным образом не успевал в школе, 
поскольку был слишком изнежен. Позже, он неожиданно "переметнулся" на мужскую 
сторону и пошел в армию, где ему удалось скрыть свою внутреннюю слабость ценой 
показного "ухарства". Таким образом, некотором смысле, мать тоже искалечила его.

 Очевидно, мы имеем здесь дело с тем же змеем-искусителем (= дьяволом), который 
был любимым другом Евы. "И вражду положу между тобою и между женою, и между 
семенем ТВОИМ и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь 
жалить его в пяту", - гласит строфа в Книге "Бытие" (Быт. 3:15. См. также 
экзегетический комментарий к Бт 3:15 // Новая толковая Библия. В 12 т. Т. 1. Л.,
 1990. С. 277-278. - Прим. пер.) -отголосок гораздо более древнего египетского 
церковного гимна. который раньше декламировали или пели для того, чтобы 
вылечить человека от змеиного укуса:
 Уста Бога (Речь идет о боге солнца Pa. - Прим. пер.) дрожали от старости.
 Слюна его капала на землю,
 И все, что он выплевывал, падало на землю.
 Тогда Исида смешала это с землей, что была там,
 И вылепила червя, похожего на копье.
 Она не обвила живую змею вокруг своего чела,
 А бросила ее, свившуюся в кольцо, на дорогу.
 По которой великий Бог любил бродить,
 Наслаждаясь двумя своими царствами.
 Величественный Бог шествовал и своем великолепии,
 И другие боги, служившие Фараону, сопровождали его,
 Он шел впереди, как делал это всегда, -
 И тут благородный червь ужалил его...
 Его челюсти застучали,
 Он задрожал всем телом,
 И яд вторгся в его плоть,
 Как Нил вторгается в его владения 
 (Adolf Erman, Life in Ancient Egypt, translated by H. M. Tirard (London. 1894),
 p. 265-267, modified.).
 Сознательное знание Библии пациентом было ничтожно малым. Вероятно, он 
когда-то слышал о змее, кусающей в пятку, но потом быстро забыл об этом. Но 
нечто глубокое в его бессознательном услышало эту историю - и не только не 
забыло, но, более того, вспомнило ее в подходящий момент. Эта часть 
бессознательного любит выражать себя мифологически, потому что такой способ 
выражения согласуется с ее природой.
 Какому же складу ума (mentality) соответствует символический или 
метафорический способ выражения? Он соответствует ментальности дикаря, в языке 
которого отсутствуют абстракции, но есть лишь естественные (natural) и 
"неестественные" ("unnatural") аналогии. Эта первобытная ментальность так же 
далека от души, которая вызывает боли в сердце и создает ком в горле, как 
бронтозавр от скаковой лошади. Сон о змее обнаруживает фрагмент психической 
активности, не имеющей ничего общего со сновидцем как современным человеком. 
Эта психическая активность осуществляется, скажем так, на каком-то более 
глубоком уровне, и только ее результаты поднимаются в вышележащий слой, где 
находятся вытесненные аффекты, причем, результаты эти так же чужды им, как 
сновидение бодрствующему сознанию. И как определенная разновидность 
аналитической техники требуется для понимания сновидения, так знание мифологии 
необходимо для того, чтобы схватить смысл содержания, полученного из более 
глубоких слоев души.
 Разумеется, мотив змеи не был индивидуальным приобретением пациента, ибо сны 
про змей чрезвычайно распространены даже среди городских жителей, которые 
настоящей змеи, скорее всего, никогда и не видели.
 Можно было бы возразить, что змея в сновидении - это не более чем наглядная 
конкретизация образного выражения, широко используемого в нашей речи. Говорят 
же о некоторых женщинах, что они вероломны как змеи (snakes), коварны как 
дьявол (= змей: serpent). Говорят и о змее искушения (the snake of temptation) 
и т. д. В данном конкретном случае это возражение не кажется мне справедливым, 
хотя это и было бы трудно Доказать, поскольку змея и в самом деле является 
общеупотребительной риторической фигурой. Более надежное доказательство стало 
бы возможным лишь тогда, когда нам удалось бы отыскать случай, в котором 
мифологический символизм не был бы ни традиционным образным выражением, ни 
фактом криптомнезии; иначе говоря, должна быть исключена возможность того, что 
сновидец к