себя возможности терапевтического воздействия. Между Сциллой и Харибдой этого 
лежит риск, но вместе с ним и исцеляющий эффект.
 Современная психотерапия многослойна, как разнообразны поступающие на лечение 
пациенты. Самые простые случаи - те, что требуют лишь человеческого common 
sense (Здравый смысл (англ.)-Прим. пер.) и хорошего совета. Им нужна в лучшем 
случае только одна консультация. Впрочем это совсем не значит, что простые на 
вид случаи всегда просты; часто приходится делать не самые приятные открытия. 
Затем есть пациенты, для исцеления которых не нужно ничего, кроме более или 
менее основательной исповеди, так называемой абреакции. Более тяжелые неврозы 
требуют, как правило, редуктивного анализа симптомов и состояний. При этом не 
следует без разбору применять тот или иной метод, в зависимости от характера 
случая анализ должен проводиться больше по принципам Фрейда или по принципам 
Адлера
 Августин различает два основных греха: один - это concupiscentia, алчность, 
чувственность (Begehrlichkeit), а другой - superbia, высокомерие. Первый 
соответствует фрейдовскому принципу удовольствия, второй - воле к власти, 
стремлению к доминированию Адлера. Речь идет о двух группах людей с различными 
претензиями. Те, для которых характерен инфантильный поиск удовольствий, -это 
большей частью, субъекты, признающие удовлетворение несовместимых желаний и 
влечений более важным, чем их социальная роль, поэтому они часто благополучны, 
успешны, неплохо устроены в жизни. Те же, кто хочет быть "наверху" - это 
большей частью люди, ибо действительно находящиеся внизу, либо воображающие, 
что играют не ту роль, которая им полагается. Как правило, это лица с 
трудностями в социальной адаптации, пытающиеся скрыть свою слабость фикцией 
власти. Конечно, все неврозы можно объяснить по Фрейду или по Адлеру, но в 
практическом лечении лучше сначала точно рассмотреть случай. Если речь идет о 
людях образованных, то решение принять нетрудно. Я рекомендую пациентам 
почитать что-нибудь из работ Фрейда и Адлера. Как правило, они скоро понимают, 
кто им ближе. До тех пор, пока мы движемся в области собственно психологии 
неврозов, без фрейдовских и адлеровских взглядов не обойтись.
 Но если лечение становится монотонным, наступают повторения, очевидный застой, 
или появляются мифологические, так называемые архетипические содержания, то 
пришло время оставить аналитически-редуктивное лечение и трактовать символы 
анагогически или синтетически, что равнозначно диалектическому способу действия 
и индивидуации.
 Методы влияния, к которым относятся и аналитические, требуют видеть пациента 
как можно чаще. Я однако, ограничиваюсь максимум тремя или четырьмя 
консультациями в неделю. С началом синтетического лечения предпочтительнее 
разделить, отодвинуть консультации по времени. Тогда я уменьшаю их, как правило,
 до одного-двух часов в неделю, ведь пациенту надо научиться идти своим путем. 
Последний состоит поначалу в том, что больной сам пытается понять свои сны, 
дабы сознание последовательно усваивало содержания бессознательного. Ведь 
причина невроза - несоответствие между осознанной позицией и бессознательной 
тенденцией. Этот разрыв преодолевается через ассимиляцию содержаний 
бессознательного. Поэтому время между консультациями проходит небесполезно. 
Таким образом, больному и себе можно сэкономить много времени, которое означает 
для пациента столько же денег, и при этом он учится стоять на собственных ногах,
 вместо того, чтобы цепляться за врача. Работа, которую делает пациент, ведет 
через последовательную ассимиляцию содержаний бессознательного к конечной 
интеграции его личности и, тем самым, к преодолению невротической диссоциации. 
Описание подробностей пути этого развития вышло бы далеко за рамки доклада. 
Поэтому мне остается удовлетвориться тем, что я дал по крайней мере общий обзор 
принципов психотерапевтической практики.
 
 
 ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ПСИХОТЕРАПИИ
 
  Не так давно в медицинских публикациях под рубрикой "терапия" можно было 
после ряда лечебных методов и рецептов найти еще и "психотерапию". Что под этим 
следовало понимать, окутано многозначительной тьмой. Что имелось в виду? Гипноз,
 внушение, "persuasion" (Убеждение (англ.) - Прим. пер.), катартический метод, 
психоанализ, адлеровское искусство воспитания, аутогенная тренировка и т.д.? 
Это перечисление иллюстрирует то смутное многообразие мнений, концепций, теорем 
и методов, которые скопом проходят под названием "психотерапия".
 При открытии нового необжитого континента отсутствуют пограничные столбы, 
названия, улицы и каждый новый вступающий на него пионер рассказывает что-то 
другое. Нечто в этом роде произошло, когда врачи впервые вступили на целину 
психе. Один из первых, кому мы обязаны сколь-нибудь различимым свидетельством, 
- Парацельс. Но его странные знания, не лишенные порой пророческой глубины, 
выражены языком, проникнутым духом XVI века. Он изобилует не только 
демонологическими и алхимическими представлениями, но и собственно 
парацельсовскими неологизмами, цветистое изобилие которых компенсирует тайное 
чувство неполноценности и соответствующее стремление к самоутверждению (часто 
не без оснований) их непризнанного создателя. Естественноисторический век, 
наступивший почти одновременно с XVII столетием, засыпал вместе с вздором и 
перлы парацельсовской медицины. Только два века спустя появился новый и 
своеобразный эмпиризм - месмеровское учение о животном магнетизме, вышедшее, с 
одной стороны, из практического опыта, который мы сегодня отнесли бы к 
феноменам суггестии, а с другой стороны, из старого алхимического наследия. На 
этой линии находились романтические врачи, интерес которых обратился к