предложить попавшему в трудное положение современному человеку? К сожалению, 
ничего, кроме различных тропинок, ведущих к одной и той же цели, которая 
практически ничем не отличается от идеала марксизма. Не нужно никаких особых 
умственных усилий для того, чтобы понять, откуда коммунистическая идеология 
черпает свою уверенность в том, что время работает на нее, и что мир созрел для 
преобразований. Известные факты не оставляют никакой возможности для сомнений. 
Нам, на Западе, не станет легче, если мы закроем глаза на это и не осознаем 
нашей смертельно опасной уязвимости. Любой, кто однажды полностью подчинился 
коллективной вере и отказался от своего вечного права на свободу и от своего не 
менее вечного долга индивидуальной ответственности, будет упорно цепляться за 
эту позицию и будет способен с точно такой же верой и таким же отсутствием 
критического подхода маршировать в обратном направлении, если другая и внешне 
"лучшая" вера будет навязана его мнимому идеализму. Что в недавнем прошлом 
произошло с цивилизованной европейской нацией? Мы обвиняем немцев в том, что 
они уже обо всем этом забыли, но истина состоит в том, что мы не можем быть 
уверены, что нечто подобное не могло произойти в каком-нибудь другом месте. 
Ничего удивительного не было бы в том, если бы так оно и было, и какая-нибудь 
другая цивилизованная нация заразилась бы однобокой идеей единообразия. Позволю 
себе задать вопрос: какие страны имеют самые большие коммунистические партии? 
Америка, которая -О quae mutatio rerum! (О, какие перемены! - Прим. ред.) - 
представляет собой истинный политический хребет Западной Европы, вроде бы 
выработала иммунитет, благодаря занятой ею откровенно противоположной позиции, 
но на самом деле она, вероятно, еще более уязвима, чем Европа, поскольку ее 
система образования в наибольшей степени подвергается воздействию научного 
мировоззрения с его статистическими истинами, а ее состоящему из представителей 
многих национальностей населению трудно пустить корни в землю, у которой 
практически нет истории. Исторический и гуманитарный тип образования, столь 
необходимый в таких условиях, находится на положении Золушки. Хотя Европа и 
отвечает этому последнему требованию, она использует это образование себе во 
вред, разжигая национальный эгоизм и парализующий скептицизм. И тому, и другому 
свойственна материалистическая и коллективистская цель, и им обоим недостает 
того самого, что выражает и захватывает человека целиком, а именно, идеи, 
которая ставит в центр всего индивидуальное человеческое существо, как меру 
всех вещей.
 Уже одной этой идеи достаточно для того, чтобы пробудить самые сильные 
сомнения и самое отчаянное сопротивление, и человек сможет практически подойти 
к утверждению о том, что ценность индивида по сравнению с большими числами - 
это единственная вера, которая достойна всеобщего и единодушного одобрения. Еще 
бы, мы ведь все говорим о том, что наш век - это век простого человека, что он 
является хозяином земли, воды и воздуха, и что его решение определяют 
историческую судьбу наций. К сожалению, эта великолепная картина человеческого 
величия является иллюзией, не имеющей ничего общего с реальностью. В реальности 
человек является рабом и жертвой машин, которые помогли ему покорить 
пространство и время; он запуган и поставлен в опасное положение военной 
технологией, которая, по идее, должна оберегать его физическое существование; 
его духовной и нравственной свободе, хоть и гарантируемой в определенных 
пределах в половине стран нашего мира, угрожает хаотическая дезориентация, а в 
другой половине мира эта свобода полностью отменена. Наконец, у этой трагедии 
есть и комический аспект - этому повелителю стихий, этому вселенскому арбитру 
милее всего теории, провозглашающие бесполезность его достоинства и абсурдность 
его независимости. Все его достижения и приобретения не делают его больше; 
напротив, они уменьшают его, ярким примером чего является судьба заводского 
рабочего, живущего под закону "справедливого" распределения материальных 
ценностей. За свою "долю" фабрики он расплачивается утратой личного имущества, 
свою свободу перемещения он меняет на сомнительное удовольствие прикрепленности 
к месту своей работы, он лишается всех возможностей улучшить свое положение, 
если не желает "гореть на работе", и если он проявляет какие-то признаки ума, 
ему в глотку запихивают политические наставления, и ему еще повезет, если это 
будет сделано хоть с каким-то знанием дела. Впрочем, не следует плевать на кров 
и хлеб насущный, когда человека в любой день могут лишить всех жизненно 
необходимых вещей.
 
 4. Понимание индивидом самого себя
 
 Просто поразительно, что человек, зачинщик, организатор и движущая сила всех 
этих достижений, дающий начало всем суждениям и решениям, планирующий будущее, 
должен превращать себя в такую quantite negligeable (Ничтожная величина (фр.) - 
Прим. ред.). Это противоречие, эта парадоксальная оценка человечества самим 
человеком является воистину объектом для удивления и может быть объяснена 
только крайней неуверенностью в суждениях - иными словами, человек является 
загадкой для самого себя. Это можно понять, принимая во внимание то, что ему 
недостает средств сравнения, необходимых для самопознания. Он знает, чем он 
отличается от других животных в смысле анатомии и физиологии, но, как 
обладающее сознанием, наделенное речью, размышляющее существо, он не имеет 
никаких критериев самооценки. На этой планете он является уникальным феноменом, 
который ни с чем нельзя сравнить. Возможность сравнения и, отсюда, самопознания,
 появилась бы только в том случае, если бы он смог установить отношения с 
человекоподобными млекопитающими, населяющими другие звезды.
 Пока этого не произойдет, человек вынужден продолжать напоминать отшельника, 
который знает, что в смысле сравнительной анатомии он близок антропоидам, но