рядок звуков, состав-
ляющих гамму, синтаксическое расположение слов в
обычном синтаксисе и т. д. Иначе говоря, материал в
естественных свойствах его развертывания может быть
условно записан как прямая линия. Напротив того, то
искусственное расположение слов, которое превращает
их в стих47 и меняет нормальный порядок их синтакси-
ческого развертывания; то искусственное расположение
звуков, которое превращает их из простого звукового ря-
да в музыкальную мелодию и опять-таки изменяет поря-
док их основного следования; то искусственное располо-
жение событий, которое превращает их в художественный
сюжет и отступает от хронологической последовательно-
сти,— все это мы можем обозначить условно кривой ли-
нией, описанной вокруг нашей прямой, и эта кривая сти-
ха, мелодии или сюжета и будет кривой художественной
формы. Те кривые, которые, по словам Стерна, описыва-
ют отдельные томы его романа, как нельзя лучше пояс-
няют эту мысль. Здесь, естественно, возникает только
один вопрос, который необходимо разъяснить с самого
начала. Этот вопрос совершенно ясен, когда речь идет о
такой привычной нам и явной художественной форме, как
мелодия или стих, но он кажется существенно запутан-
ным, когда речь начинает идти о рассказе. Этот вопрос
можно формулировать так: для чего художник, не доволь-
ствуясь простой хронологической последовательностью
событий, отступает от прямолинейного развертывания

 
Анализ эстетической реакции	187
рассказа и предпочитает описывать кривую линию, вме-
сто того чтобы продвигаться по кратчайшему расстоянию
между двумя точками вперед. Это легко может показать-
ся причудой или капризом писателя, лишенными всякого
основания и смысла. И в самом деле, если мы обратимся
к традиционному пониманию и толкованию сюжетной
ком позиции, то мы увидим, что эти сюжетные кривые вы-
зывали всегда непонимание и ложное толкование у кри-
тиков. Так, например, в русской поэтике издавна утвер-
дилось мнение, что «Евгений Онегин» — эпическое произ-
ведение, написанное с целым рядом лирических отступ-
лений, причем эти отступления понимались именно как
таковые, как отход автора в сторону от темы своего по-
вествования, и именно лирически, то есть как наиболее
лирические отрывки, вкрапленные в эпическое целое, но
не имеющие органической связи с этой эпической
тканью, ведущие самостоятельное существование и игра-
ющие роль эпической интермедии, то есть междудействия,
роль лирического антракта между двумя актами повеет я.
Нет ничего более ложного, чем такое понимание: оно
оставляет совершенно в стороне чисто эпическую роль,
которую играют такие «отступления», и, если пригля-
деться к экономии всего романа в целом, легко открыть,
что именно эти отступления представляют собой важней-
шие приемы для развертывания и раскрытия сюжета;
признать их за отступления так же нелепо, как принять
за отступления повышения и понижения в музыкальной
мелодии, которые, конечно же, являются отступлениями
от нормального течения гаммы, но для мелодии эти от-
ступления — все. Точно так же так называемые отступле-
ния в «Евгении Онегине» составляют, конечно, самую
суть и основной стилистический прием построения всего
романа, это его сюжетная мелодия48. «Один остроумный
художник (Владимир Миклашевский),— говорит Шклов-
ский,— предлагает иллюстрировать в этом романе глав-
ным образом отступления («ножки», например) — с точ-
ки зрения композиционной это будет правильно» (133,
с. 39). На примере легче всего пояснить, какое значение
имеет такая кривая сюжета. Мы уже знаем, что основой
мелодии является динамическое соотношение составляю-
щих ее звуков. Так же точно стих есть не просто сумма
составляющих его звуков, а есть динамическая их после-
довательность, определенное их соотношение. Так же точ-

 
188	Л.С. Выготский. Психология искусства
но, как два звука, соединяясь, пли два слова, располагаясь
одно за другим, образуют некоторое отношение, всецело
определяющееся порядком последовательности элементов,
так же точно два события или действия, объединяясь,
вместе дают некоторое новое динамическое соотноше