вши в ней не только фасад, но и важнейший
механизм искусства; если, наконец, отказавшись от пан-
сексуализма и инфантильности, оно сможет внести в
круг своего исследования всю человеческую жизнь, а не
только ее первичные и схематические конфликты.
И, наконец, последнее: если оно сможет дать пра-
вильное, социально-психологическое истолкование и сим-
волике искусства и его историческому развитию и пой-
мет, что искусство никогда не может быть объяснено до
конца из малого круга личной жизни, но непременно тре-
бует объяснения из большого круга жизни социальной.
Искусство как бессознательное есть только проблема;
искусство как социальное разрешение бессознательного —
вот ее наиболее вероятный ответ.
 
 

 

Глава V
Анализ басни
 
Басня, новелла, трагедия. Теория бас-
ни Лессинга и Потебни. Прозаиче-
ская и поэтическая басня. Элементы
построения басни: аллегория, упо-
требление зверей, мораль, рассказ,
поэтический стиль и приемы.
 
При переходе от критической к положительной части
нашего исследования вам казалось более уместным
вынести вперед некоторые частные исследования с тем,
чтобы наметить важнейшие точки для подведения буду-
щей теоретической линии. Нам казалось нужным подго-
товить психологический материал для последующих
обобщений, поэтому наиболее удобным было расположить
исследование от простого к более сложному, и мы на-
мерены предварительно рассмотреть басню, новеллу и
трагедию как три постепенно усложняющиеся и возвы-
шающиеся одна над другой литературные формы. Начи-
нать приходится именно с басни, потому что она стоит
именно на грани поэзии и всегда выдвигалась исследо-
вателями как самая элементарная литературная форма,
на которой легче и ярче всего могут быть обнаружены
все особенности поэзии. Не боясь преувеличения, можно
сказать, что большинство теоретиков во всех своих
истолкованиях поэзии исходило из определенного пони-
мания басни. Разъяснив басню, они затем всякое выше-
стоящее произведение рассматривали уже как более
 
112	Л. С. Выготский. Психология искусства
усложненную, но в основе совершенно сходную с бас-
ней форму. Поэтому, если познакомиться с тем, как ис-
следователь толкует басню, можно легче всего составить
себе представление о его общей концепции искусства.
В сущности, мы имеем только две законченные пси-
хологические системы басни: теорию Лессинга и Потеб-
ни. Оба эти автора смотрят на басню как на самый
элементарный случай и из понимания басни исходят
при объяснении всей литературы. Для Лессинга басня
определяется следующим образом: если низвести всеоб-
щее нравственное утверждение к частному случаю и
рассказать этот случай как действительный, то есть не
как пример или сравнение, притом так, чтобы этот рас-
сказ служил наглядному познанию общего утверждения,
то это сочинение будет басней.
Очень легко заметить, что именно такой взгляд па
художественное произведение как на иллюстрацию изве-
стной общей идеи и составляет чрезвычайно распростра-
ненное до сих пор отношение к искусству, когда в каж-
дом романе, в каждой картине читатель и зритель хо-
тят разыскать раньше всего главную мысль художника,
то, что хотел автор этим сказать, то, что это выражает,
и т. п. Басня при таком понимании является только на-
иболее наглядной формой иллюстрации общей идеи.
Потебня, который исходит из критики этого взгляда
и, в частности, системы Лессинга, в согласии с общей
своей теорией приходит к выводу, что басня обладает
способностью быть «постоянным сказуемым к переменчи-
вым подлежащим, взятым из области человеческой жиз-
ни» (92, с. 11). Басня для Потебни является быстрым
ответом на вопрос, подходящей схемой для сложных
житейских отношений, средством познания или уясне-
нпя каких-нибудь запутанных житейских, политических
или других отношений. При этом Потебня опять видит в
басне ключ к разгадке всей поэзии и утверждает, что
«всякое поэтическое произведение и даже всякое слово,
в известный момент его существования, состоит из ча-
стей, соответственных тем, которые мы замечали в бас-
не. Я постараюсь показать после, что