ди». Все он объясняет
из противоречия фабулы пьесы и характера героя: фабула, ход
действия принадлежат хронике, откуда взял сюжет Шекспир, а
характер Гамлета — Шекспиру; между тем и другим есть непри-
миримое противоречие. Это очень близко подводит к нашему
взгляду (тоже с обратной стороны, «полярностью» взгляда): Бекк
видит в этом противоречии (его устанавливаем и мы) исторически
и литературно объясняемую ошибку Шекспира; мы видим в этом
глубочайшее воплощение самой идеи трагедии, ее власти над
человеком, «так надо трагедии», а не хронике. «Шекспир не был
полным хозяином своей пьесы и не распоряжался вполне свобод-
но ее отдельными частями,—его связывает хроника: в этом все
дело, и это так просто и верно, что нам незачем искать каких-
либо других объяснений по сторонам». Совершенно верно, оста-
ется только это (если не взгляд этого этюда): продолженное это
дает взгляд Толстого — Шекспир «испортил» хронику. Но все де-
ло в том, что не хроника — господин в его пьесе, а трагедия, ее
закон, но об этом см. в тексте. С. Махалов («Фантазия на траге-
дию «Гамлет»): «В трагедии вообще не дано разгадки поведения
Гамлета». В. А. Жуковский (по К. P.): «Chef d' oeuvre Шекспира
Гамлет кажется мне чудовищем, и что я не понимаю его смыс-
ла... Те, которые находят так много в Гамлете, доказывают тем
более собственное богатство мыслей и воображения, нежели пре-
восходство Гамлета. Я не могу поверить, чтобы Шекспир, сочи-
няя свою трагедию, думал все то, что Тик и Шлегель думали, чи-
тая ее: они видят в ней и в ее разительных странностях всю
жизнь человеческую с ее непонятными загадками... Я просил его,
чтобы он прочитал мне Гамлета и чтобы после чтения сообщил
мне подробно свои мысли об этом чудесном уроде...» Взгляд Жу-
ковского на критику совпадает с развиваемым здесь, но выход
обратный: Шекспир, конечно, не думал, сочиняя трагедию, все-
го того, что думал, читая ее, Тик и Шлегель; и все же, хоть Шек-
спир и не придумал всего этого, в Гамлете это все есть и есть
неизмеримо больше: такова природа художественного создания, и,
говоря это, они доказывали не только глубину собственного
восприятия трагедии, но и превосходство Гамлета. Вообще взгляд
Жуковского на Гамлета как на «чудовище», «чудесного урода»
своей полярностью глубоко важен для этюда: это одно и то же,
но разно оцениваемое, воспринимаемое, чувствуемое; глаз же ви-
дит одно — чудовищность, нелепость, путаницу, противоречие и
т. д. Вот в чем глубокое значение для этого этюда так называ-
емых «отрицательных» взглядов: Толстого, Рюмелина, Бекка, Жу-
ковского, Вольтера, Ницше и проч.
117* Джемс перечисляет признаки мистических состояний: I.
«Неизреченность. Самый лучший критерий для распознания ми-
стических состояний сознания — невозможность со стороны пере-
жившего их найти слова для их описания, вернее сказать, отсут-
ствие слов, способных в полной мере выразить сущность этого
рода переживаний; чтобы знать о них, надо испытать их на лип-
ном, непосредственном опыте, а пережить по чужим сообщениям

18*
 
548	Л. С. Выготский. Психология искусства
их нельзя. Отсюда видно, что мистические состояния скорое при-
надлежат к эмоциональной сфере, чем к интеллектуальной. Нель-
зя объяснить качество или ценность какого-либо ощущения тому,
кто никогда его не испытывал. Нужно музыкальное ухо, чтобы
оценить симфонию. Нужно быть когда-нибудь самому влюблен-
ным, чтобы понять состояние влюбленного. Если у нас пет серд-
ца, мы будем рассматривать музыканта и влюбленного как слабо-
умных или сумасшедших, и мистики находят, что часто многие
из пас судят именно таким образом об их переживаниях. II. Ин-
туитивность. Хотя мистические состояния и относятся к сфере
чувств, однако для переживающего их они являются особой фор-
мой познавания. При помощи их человек проникает в глубины
истины, закрытые для трезвого рассудка. Они являются открове-
ниями, моментами внутреннего просветления, неизмеримо важ-
ными для того, кто их пережил и над чьей жизнью власть их
остается незыблемой до конца. III. Кратковременность. Мистиче-
ские состояния не имеют длительного состояния. IV. Бездеятель-
ность воли. Мистик начинает ощущать свою волю как бы парали-
зованной или даже находящейся во власти какой-то высшей силы.
В. Иванов («По звездам»): «Истинная воля излучается только
через прозрачную среду личного безволия». Фр. Ницше («Проис-
хождение трагедии») говорит о близости Гамлета состоянию ди-
онисийского человека, то есть одержимого чем-то, точно вышед-
шего из себя (или принявшего в себя), погруженного в летар-
гию, то есть близок к определению Гамлета как мистика; там
же — ср. о том, что слова трагедии (в частности, Гамлета) ниже
языка его сцен, самого действия; музыка трагического действия
(самый ход его, ритм, темп, расположения сцен) дает больше,
чем слова трагедии. Ницше чувствовал, что тайна Гамлета в д