и, как и в выраже-
нии «звук уснул». И наоборот, в поэтической речи мы
найдем целый ряд таких суждений, которые никак нельзя
будет признать суждениями синтетическими в только что

 
60	Л. С. Выготский. Психология искусства
названном смысле; когда Пушкин говорит: «Любви все
возрасты покорны», он дает суждение совершенно не син-
тетическое, но вместе с тем очень поэтическую строку,
Мы видим, что, останавливаясь на интеллектуальных про-
цессах, возбуждаемых художественным произведением,
мы рискуем потерять точный признак, отличающий их
от всех других интеллектуальных процессов.
Если остановиться на другом признаке поэтического
переживания, выдвигаемом этой теорией в качестве спе-
цифического отличия поэзии, придется назвать образ-
ность или чувственную наглядность представления. Со-
гласно этой теории произведение тем поэтичнее, чем на-
гляднее, полнее и отчетливее вызывается им чувственный
образ и представление в сознании читающего. «Если, На-
пример, мысля понятие лошади, я дал себе время вос-
становить в памяти образ, скажем, вороного коня, скачу-
щего галопом, с развевающеюся гривою, и т. д., то моя
мысль несомненно станет художественной — она будет
актом маленького художественного творчества» (80, с. 10).
Выходит так, что всякое наглядное представление
вместе с тем является уже и поэтическим. Надо ска-
зать, что здесь как нельзя ярче выступает та связь, ко-
торая существует между теорией Потебни и ассоциатив-
ным и сенсуалистическим направлением психологии, на
котором основываются все построения этой школы. Тот
колоссальный переворот, который произошел в психоло-
гии со времен жесточайшей критики обоих этих направ-
лений в применении к высшим процессам мышления и
воображения, не оставляет камня на камне от прежней
психологической системы, а вместе с ними падают совер-
шенно и все основанные на нем утверждения Потебни.
В самом деле, новая психология совершенно точно пока-
зала, что самое мышление совершается в своих высших
формах совершенно без помощи наглядных представле-
ний. Традиционное учение, говорящее, что мысль есть
только связь образов или представлений, кажется совер-
шенно оставленным после капитальных исследований
Бюлера, Мессера, Аха, Уота и других психологов вюрц-
бургской школы. Отсутствие наглядных представлений в
других мыслительных процессах может считаться совер-
шенно незыблемым завоеванием новой психологии, и не-
даром Кюльпе пытается сделать чрезвычайно важные вы-
воды и для эстетики. Он указывает на то, что все тради-

 
Критика	61
ционное представление о наглядном характере поэтиче-
ской картины совершенно падает в связи с новыми откры-
тиями: «Следует только обратиться к наблюдениям чита-
телей и слушателей. Нередко мы знаем, о чем идет речь,
понимаем положение, поведение и характеры действую-
щих лиц, но соответствующее или наглядное представле-
ние мыслим лишь случайно» (65, с. 73).
Шопенгауэр говорит: «Неужто мы переводим выслу-
шиваемую нами речь в образы фантазии, мчащейся мол-
ниеносно мимо нас, сцепляющейся, превращающейся со-
образно притекающим словам и их грамматическим обо-
ротам. Какой сумбур был бы у нас в голове при выслу-
шивании речи или при чтении книг. Во всяком случае,
так не бывает». И в самом деле, жутко себе представить,
какое уродливое искажение художественного произведе-
ния могло бы получиться, если бы мы реализовали в чув-
ственных представлениях каждый образ поэта.
На воздушном океане
Без руля и без ветрил
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил.
Если попробовать представить себе наглядно все, что
здесь перечислено, так, как это советует сделать Овсяни-
ко-Куликовский с понятием лошадь,— и океан, и руль,
и туман, и эфир, и светила,— получится такой сумбур, что
следа не останется от лермонтовского стихотворения.
Можно с совершенной ясностью показать, что почти все
художественные описания строятся с таким расчетом, что
делают совершенно невозможным перевод каждого выра-
жения и слова в наглядное представление. Как можно
себе представить следующее двустишие Мандельштама 18:
А на губах как черный лед горит
Стигийского