олстой, составлена не мыслью, а чем-то другим. Иначе

 
Критика	51
говоря, если в психологию искусства и входит мысль, то
вся она в целом не есть все же работа мысли. Эту не-
обычную психологическую силу художественной формы
совершенно точно отметил Толстой, когда указывал на то,
что нарушение этой формы в ее бесконечно малых эле-
ментах немедленно ведет к уничтожению художественно-
го эффекта. «Я уже приводил где-то,— говорит Толстой,—
глубокое изречение русского живописца Брюллова об ис-
кусстве, но не могу не привести его еще раз, потому что
оно лучше всего показывает, чему можно и чему нельзя
учить в школах. Поправляя этюд ученика, Брюллов в не-
скольких местах чуть тронул его, и плохой, мертвый этюд
вдруг ожил. «Вот, чуть-чуть тронули, и все изменилось»,—
сказал один из учеников. «Искусство начинается там, где
начинается чуть-чуть»,— сказал Брюллов, выразив эти-
ми словами самую характерную черту искусства. Замеча-
ние это верно для всех искусств, но справедливость его
особенно заметна на исполнении музыки... Возьмем три
главных условия — высоту, время и силу звука. Музы-
кальное исполнение только тогда есть искусство и тогда
заражает, когда звук будет ни выше, ни ниже того, кото-
рый должен быть, то есть будет взята та бесконечно ма-
лая середина той ноты, которая требуется, и когда про-
тянута будет эта нота ровно столько, сколько нужно, и
когда сила звука будет ни сильнее, ни слабее того, что
нужно. Малейшее отступление в высоте звука в ту или
другую сторону, малейшее увеличение или уменьшение
времени и малейшее усиление или ослабление звука про-
тив того, что требуется, уничтожает совершенство испол-
нения и вследствие того заразительность произведения.
Так что то заражение искусством музыки, которое, ка-
жется, так просто и легко вызывается, мы получаем толь-
ко тогда, когда исполняющий находит те бесконечно
малые моменты, которые требуются для совершенства
музыки. То же самое и во всех искусствах: чуть-чуть свет-
лее, чуть-чуть темнее, чуть-чуть выше, ниже, правее, ле-
вее — в живописи; чуть-чуть ослаблена или усилена ин-
тонация — в драматическом искусстве, или сделана чуть-
чуть раньше, чуть-чуть позже; чуть-чуть недосказано, пе-
ресказано, преувеличено — в поэзии, и нет заражения.
Заражение только тогда достигается и в той мере, в какой
художник находит те бесконечно малые моменты, из ко-
торых складывается произведение искусства. И научить

 
52	 Л. С. Выготский. Психология искусства
внешним образом нахождению этих бесконечно малых
моментов нет никакой возможности: они находятся толь-
ко тогда, когда человек отдается чувству. Никакое обу-
чение не может сделать того, чтобы пляшущий попадал
в самый такт музыки и поющий или скрипач брал самую
бесконечно малую середину ноты и чтобы рисовальщик
проводил единственную из всех возможных нужную ли-
нию и поэт находил единственно нужное размещение
единственно нужных слов. Все это находит только чувст-
во» (106, с. 127—128).
Совершенно ясно, что различие между гениальным
дирижером и посредственным при исполнении одной и
той же музыкальной вещи, различие между гениальным
художником и совершенно точным копиистом его карти-
ны всецело сводится на эти бесконечно малые элементы
искусства, которые принадлежат к соотношению состав-
ляющих его частей, то есть к элементам формальным,
Искусство начинается там, где начинается чуть-чуть,—
это все равно что сказать, что искусство начинается там,
где начинается форма.
Таким образом, поскольку форма присуща всякому
решительно художественному произведению, будь то ли-
рическое или образное, особая эмоция формы есть необ-
ходимое условие художественного выражения, и поэтому
падает самое различение Овсянико-Куликовского, кото-
рый считает, что в одних искусствах эстетическое на-
слаждение «возникает скорее как результат процесса,
как своего рода награда — за творчество — для худож-
ника, за понимание и повторение чужого творчества для
всякого, кто воспринимает художественное произведение.
Другое дело — архитектура, лирика и музыка, где эти
эмоции не только имеют значение «результата» или «на-
грады», но прежде всего выступают в роли основного ду-
шевного момента, в котором сосредоточен весь центр тя-
жести произведения. Эти искусства могут быть названы
эмоциональными