дожест-
венного произведения, она не заключает в себе и момен-
тов подготовки зрителя или читателя к восприятию худо-
жественного произведения. Можно прямо сказать, что
никто еще не стал читать иначе какого-нибудь писателя,
после того что начитался о нем критиков. Задача кри-
тики только наполовину принадлежит к эстетике, напо-
ловину она общественная педагогика и публицистика.
Критик приходит к рядовому потребителю искусства,
скажем, к толстовскому герою из "Крейцеровой сонаты"
в ту смутную для него минуту, когда он под непонятной
и страшной властью музыки не знает, во что она должна
разрешиться, во что она выльется, какие колеса она
приведет в движение. Критик и хочет быть той органи-
зующей силой, которая является и вступает в действие,
когда искусство уже отторжествовало свою победу над
человеческой душой и когда эта душа ищет толчка и
направления для своего действия. Из такой двойствен-
ной природы критики возникает, естественно, и двойст-
венность стоящих перед ней задач, и критика, которая
заведомо и сознательно прозаизирует искусство, устанав-
ливая его общественные корни, указывая на ту жизнен-
ную социальную связь, которая существует между фак-
том искусства и общими фактами жизни, призывает
наши сознательные силы на то, чтобы известным обра-
зом противодействовать или, наоборот, содействовать
тем импульсам, которые заданы искусством. Эта крити-
ка заведомо делает скачок из области искусства в поту-
стороннюю для него область социальной жизни, но для
того только, чтобы направить возбужденные искусством
силы в социально нужное русло. Кто не знает того про-
стейшего факта, что художественное произведение дей-
ствует совершенно по-разному на разных людей я
может привести к совершенно различным результатам и
последствиям. Как нож и как всякое другое орудие, оно

11 Зак. 83
 
322	Л. С. Выготский. Психология искусства
само по себе не хорошо и не дурно, или, вернее сказать,
заключает в себе огромные возможности и дурного и
хорошего, и все зависит от того, какое употребление и
какое назначение мы дадим этому орудию. Нож в ру-
ках хирурга и нож в руках ребенка, как гласит баналь-
ный и избитый пример, расценивается совершенно по-
разному. Но это только одна половина задач критики.
Другая половина заключается в том, чтобы сохранить
действие искусства как искусства, не дать читателю
расплескать возбужденные искусством силы и подме-
нить его могучие импульсы пресными протестантскими
рационально-моральными заповедями. Часто не пони-
мают, почему же необходимо не только дать осущест-
виться действию искусства, взволноваться искусством,
но объяснить его, и как это можно сделать так, чтобы
объяснение не убило волнение. Но легко показать, что
объяснение это необходимо, потому что поведение наше
организуется по принципу единства, и единство это осу-
ществляется главным образом через наше сознание, в
котором непременно должно быть представлено каким-
нибудь образом всякое ищущее выхода волнение. Ина-
че мы рискуем создать конфликт, и произведение искус-
ства вместо катарсиса нанесет рану, с человеком про-
изойдет то, о чем рассказывает Толстой, когда, испыты-
вая в душе смутное и непонятное волнение, он чувствует
себя подавленным, бессильным и смущенным. Но это
вовсе не значит, что объяснение убивает тот трепет в
поэзии, о котором говорил Лонгин. Просто они лежат в
разных плоскостях. И вот этот второй момент, момент
сохранения художественного впечатления, всегда созна-
вался теоретиками как момент решающей важности для
критики, но игнорированием его всегда грешила на деле
наша критика. Она подходила к искусству так, как к
парламентской речи, как к факту внеэстетическому, она
считала своей задачей уничтожить его действие, для
того чтобы раскрыть его значение. Плеханов прекрасно
сознавал, что разыскание социологического эквивалента
всякого художественного произведения составляет пер-
вую половину задач критики. «Это значит,— говорил он,
толкуя Белинского,— что за оценкой идеи художест-
венного произведения должен был следовать анализ его
художественных достоинств. Философия не устраняла
эстетики, а, наоборот, прокладывала для нее путь, ста-

 
Психология искусства	323
ралась найти для нее прочное основание.