пира гораздо менее естественны
и живы, чем в итальянской новелле. Более естественны-
ми в новелле, чем у Шекспира, представляются поводы
к ревности Отелло... Яго у Шекспира — сплошной зло-
дей, обманщик, вор, корыстолюбец... Мотив его злодей-

 
288	Л. С. Выготский. Психология искусства
ства, по Шекспиру, есть, во-первых, обида... во-вторых...
в-третьих... Мотивов много, но все они неясны. В новел-
ле же мотив один, простой, ясный: страстная любовь к
Дездемоне, перешедшая в ненависть к ней и к Отелло
после того, как она предпочла ему мавра и решительно
оттолкнула его» (107, с. 244—246).
Толстой несомненно прав, говоря, что Шекспир со-
вершенно умышленно опустил и уничтожил данные в
новелле характеры, и можно на этой трагедии показать,
насколько самый характер героя является в трагедии
только протеканием объединяющего момента для двух
противоположных аффектов. В самом деле, вглядимся в
героя в этой трагедии: казалось бы, если Шекспир хо-
чет развернуть трагедию ревности, он должен выбрать
ревнивого и подозрительного человека в герои, связать
его с женщиной, которая давала бы сильнейший повод
для ревности, и, наконец, установить между ними такие
отношения, при которых ревность кажется нам совер-
шенно неизбежной спутницей любви. Шекспир посту-
пает как раз по обратному рецепту и выбирает мате-
риал для своей трагедии полярно противоположный то-
му, который облегчал бы разрешение его задачи. «Отел-
ло от природы не ревнив — напротив: он доверчив», за-
метил Пушкин, и совершенно справедливо. Доверчивость
Отелло есть одна из основных пружин трагедии, все
удается именно потому, что Отелло слепо доверчив и
что в нем нет ни одной черты ревнивца. Можно сказать,
что весь характер Отелло построен как полярно про-
тивоположный характеру ревнивца. Совершенно по тому
же способу строит Шекспир характер Дездемоны: эта
женщина полная противоположность тому типу жен-
щины, которая могла бы дать повод для ревности. Мно-
гие критики даже находили в этом образе слишком
много идеального и небесного. И, наконец, самое важ-
ное, любовь Отелло и Дездемоны представлена в та-
ком платоническом, в таком голубом свете, что один из
критиков истолковал некоторые намеки в пьесе так, что
Отелло и Дездемона не были связаны настоящим бра-
ком. Именно здесь достигает своего апогея трагический
эффект, когда не ревнивый Отелло убивает из ревности
не заслуживающую ревности Дездемону. Если бы Шек-
спир поступил по первому рецепту, получилась бы обык-
новенная пошлость, как получилась она из пьесы Арцы-

 
Психология искусства	289
башева «Ревность», когда автор изобразил драму, в ко-
торой ревнивый и подозрительный муж ревнует гото-
вую каждому отдаться жену, и когда отношения меж-
ду супругами всецело освещены со стороны общей
спальни. Тот полет «тяжелее воздуха», с которым срав-
нивает исследователь произведение искусства, с пол-
ным торжеством осуществляется в «Отелло», потому
что мы видим, как эта трагедия сплетена из двух про-
тивоположных элементов, как она все время вызывает
в нас два совершенно полярных эффекта, как каждая
реплика и каждый шаг действия одновременно втяги-
вают нас глубже в низость измены и подымают нас
выше в сферу идеальных характеров, и именно столкно-
вение и катартическое очищение этих двух противопо-
ложных аффектов и составляют основу трагедии. Тол-
стой совершенно прав, когда указывает, что великое
мастерство изображения характеров приписывается
Шек