ессив¬ного инстинкта 
- это следствие той же причины.
В 1955 году я писал в небольшой статье "Об убийстве сородича": "Я ду¬маю - 
специалистам по человеческой психологии, особенно глубинной, и психоаналитикам 
следовало бы это проверить, - что сегодняшний цивилизо¬ванный человек вообще 
страдает от недостаточной разрядки инстинктивных агрессивных побуждений. Более 
чем вероятно, что пагубные проявления че¬ловеческого агрессивного инстинкта, 
для объяснения которых Зигмунд Фрейд предположил особый инстинкт смерти, 
основаны просто-напросто на том, что внутривидовой отбор в далекой древности 
снабдил человека определенной мерой агрессивности, для которой он не находит 
адекватного выхода при современной организации общества". Если в этих словах 
чувствуется легкий упрек, сейчас я должен решительно взять его назад. К тому 
времени, когда я это писал, уже были психоаналитики, совершенно не верившие в 
инстинкт смерти и объяснявшие самоуничтожительные проявления агрессии как 
наруше¬ния инстинкта, который в принципе должен поддерживать жизнь. Я даже 
поз¬накомился с человеком, который уже в то время - в полном соответствии с 
только что изложенной постановкой вопроса - изучал проблему гипертрофи¬рованной 
агрессивности, обусловленной внутривидовым отбором.
Сидней Марголин, психиатр и психоаналитик из Денвера, штат Колорадо, провел 
очень точное психоаналитическое и социально-психологическое исс¬ледование на 
индейцах прерий, в частности из племени юта, и показал, что эти люди тяжко 
страдают от избытка агрессивных побуждений, которые им некуда деть в условиях 
урегулированной жизни сегодняшней индейской ре¬зервации в Северной Америке.
По мнению Марголина, в течение сравнительно немногих столетий - во время 
которых индейцы прерий вели дикую жизнь, состоявшую почти исключи¬тельно из 
войн и грабежей, - чрезвычайно сильное селекционное давление должно было 
заметно усилить их агрессивность. Вполне возможно, что зна¬чительные изменения 
наследственной картины были достигнуты за такой ко¬роткий срок; при жестком 
отборе породы домашних животных меняются так же быстро.
Кроме того, в пользу предположения Марголина говорит то, что индей¬цы-юта, 
выросшие при другом воспитании, страдают так же, как их старшие соплеменники, - 
а также и то, что патологические проявления, о которых идет речь, известны 
только у индейцев из прерий, племена которых были подвержены упомянутому 
процессу отбора.
Индейцы-юта страдают неврозами чаще, чем какие-либо другие группы лю¬дей; и 
Марголин обнаружил, что общей причиной этого заболевания оказыва¬ется постоянно 
подавленная агрессивность. Многие индейцы чувствуют себя больными и говорят, 
что они больны, но на вопрос, в чем же состоит их болезнь, не могут дать 
никакого ответа, кроме одного: "Но ведь я - юта!" Насилие и убийство по 
отношению к чужим - в порядке вещей; по отношению к соплеменникам, напротив, 
оно крайне редко, поскольку запрещено табу, безжалостную суровость которого так 
же легко понять из предыдущей исто¬рии юта: племя, находившееся в состоянии 
беспрерывной войны с белыми и с соседними племенами, должно было любой ценой 
пресекать ссоры между свои¬ми членами. Убивший соплеменника был обязан, 
согласно традиции, покон¬чить с собой. Эта заповедь оказалась в силе даже для 
юта-полицейского, который, пытаясь арестовать соплеменника, застрелил его при 
вынужденной обороне. Тот, напившись, ударил своего отца ножом и попал в 
бедренную артерию, что вызывало смерть от потери крови. Когда полицейский 
получил приказ арестовать убийцу, - хотя о предумышленном убийстве не было и 
ре¬чи, - он обратился к своему бледнолицему начальнику с рапортом. 
Аргумен¬тировал он так: преступник хочет умереть, он обязан совершить 
самоу¬бийство и теперь наверняка совершит его таким образом, что станет 
сопро¬тивляться аресту и вынудит его, полицейского, его застрелить. Но тогда и 
самому полицейскому придется покончить с собой. Поскольку более чем 
не¬дальновидный сержант настаивал на своем распоряжении - трагедия развива¬лась,
 как и было предсказано. Этот и другие протоколы Марголина читают¬ся, как 
древнегреческие трагедии, в которых неотвратимая судьба вынужда¬ет людей быть 
виновными и добровольно искупать невольно совершенные гре¬хи.
Объективно и убедительно, даже доказательно говорит за правильность 
марголинской интерпретации такого поведения юта их предрасположенность к 
несчастным случаям.
Доказано, что "предрасположенность к авариям" является следствием по¬давленной 
агрессивности; у индейцев-юта норма автомобильных аварий чудо¬вищно превышает 
норму любой другой группы автомобилистов. Кому приходи¬лось когда-нибудь вести 
скоростную машину, будучи в состоянии ярости, тот знает - если только он был 
при этом способен к самонаблюдению, - насколько сильно проявляется в такой 
ситуации склонность к самоуничтожа¬ющим действиям. По-видимому, и выражение 
"инстинкт смерти" произошло от таких особых случаев.
Разумеется, внутривидовой отбор и сегодня действует в нежелательном направлении,
 но обсуждение всех этих явлений увело бы нас слишком далеко от темы агрессии. 
Отбор так же интенсивно поощряет инстинктивную подоп¬леку накопительства, 
тщеславия и проч., как подавляет простую порядоч¬ность. Нынешняя коммерческая 
конкуренция грозит вызвать по меньшей мере такую же ужасную гипертрофию 
упомянутых побуждений, какую у внутривидо¬вой агрессии вызвало военное 
состязание людей каменного века.
Счастье лишь в том, что выигрыш богатства и власти не ведет к много¬численности 
потомства, иначе положение человечества было бы еще хуже.
Кроме действия оружия и внутривидового отбора, головокружительно рас¬тущий темп 
развития - это третий источник бед, который человечество должно принимать в 
расчет, пользуясь великим даром своего абстрактного мышления. Из абстрактного 
мышления и всех его результатов - прежде всего из символики словесной речи - у 
людей выросла спо