яростных баталий, в 
живых оставалась лишь самая сильная. Сильнейшее впечатление произвело на меня 
во Флориде повторение в открытом море все той же картины, какая регулярно 
наблюдалась в моем аквариуме после завершения смертельной борьбы: одна рыба 
некоего вида мирно уживается с рыбами других видов, столь же ярких, но других 
расцве¬ток, - причем из всех остальных видов тоже присутствует только одна. У 
небольшого мола, неподалеку от моей квартиры, милейшим образом уживались один 
"красавчик", один черный "ангел" и одна "глазчатая бабочка". Мирная совместная 
жизнь двух особей одного и того же вида плакатной расцветки возможна лишь у тех 
рыб, которые живут в устойчивом браке, как многие птицы. Такие брачные пары я 
наблюдал в естественных условиях у синих "ангелов" и у "красавчиков", а в 
аквариуме - у коричневых и у беложелтых "бабочек". Супруги в таких парах 
поистине неразлучны, причем интересно, что по отношению к другим сородичам они 
проявляют еще большую враждеб¬ность, нежели одинокие экземпляры их вида. Почему 
это так, мы разберемся позже.
В открытом море принцип "два сапога - не пара" осуществляется беск¬ровно: 
побежденный бежит с территории победителя, а тот вскоре прекраща¬ет 
преследование. Но в аквариуме, где бежать некуда, победитель часто сразу же 
добивает побежденного. По меньшей мере он занимает весь бассейн как собственное 
владение и в дальнейшем настолько изводит остальных пос¬тоянными нападениями, 
что те растут гораздо медленнее, его преимущество становится все значительнее - 
и так до трагического исхода.
Чтобы наблюдать нормальное взаимное поведение владельцев собственных участков, 
нужно иметь достаточно большой бассейн, где могли бы умес¬титься территории 
хотя бы двух особей изучаемого вида. Потому мы постро¬или аквариум длиной в 2,5 
метра, который вмещал больше двух тонн воды и давал маленьким рыбкам, живущим в 
прибрежной зоне, место для нескольких территорий.
Молодь у плакатно окрашенных видов почти всегда еще ярче, еще привя¬занное к 
месту обитания и еще яростнее взрослых рыб, так что на этих ми¬ниатюрных рыбках 
можно хорошо наблюдать изучаемые явления в сравнительно малом пространстве.
Итак, в этот аквариум были запущены рыбешки - длиной от двух до четы¬рех 
сантиметров - следующих видов: 7 разных видов рыб-бабочек, 2 вида рыб-ангелов, 
8 видов группы "демуазель" (группа помацентров, к которой принадлежат 
"звездники" и "красавчики"), 2 вида спинорогов, 3 вида губа¬нов, 1 вид 
"рыбы-доктора" и несколько других, не ярких и не агрессивных видов, как 
"кузовки", "шары" и т.п. Таким образом, в аквариуме оказалось примерно 25 видов 
плакатно окрашенных рыб, в среднем по 4 рыбки каждого вида, - из некоторых 
видов больше, из других всего по одной, - а всего больше 100 особей. Рыбки 
сохранились наилучшим образом, почти без по¬терь, прижились, воспрянули духом и 
- в полном соответствии с программой
- начали драться.
И тогда представилась замечательная возможность кое-что подсчитать. Если 
представителю "точного" естествознания удается что-нибудь подсчи¬тать или 
измерить, он всегда испытывает радость, которую непосвященному подчас трудно 
понять. "Ужель Природа, вся, для вас - объект подсчета?" - так спрашивает 
Фридрих Шиллер озабоченного измерениями ученого. Я должен признаться поэту, что 
сам я знал бы о сущности внутривидовой агрессии почти столько же, если бы и не 
производил своих подсчетов. Но мое выска¬зывание о том, что я знаю, было бы 
гораздо менее доказательным, если бы мне пришлось облечь его в одни лишь слова: 
"Яркие коралловые рыбы кусают почти исключительно своих сородичей". Как раз 
укусы мы и подсчитали - и получили следующий результат:
для каждой рыбки, живущей в аквариуме, вероятность случайно напасть на одну из 
трех своих среди 96 других рыбок равна 3:96. Однако, коли¬чество укусов, 
нанесенных сородичам, относится к количеству межвидовых укусов примерно как 
85:15. И даже это малое последнее число (15) не от¬ражает подлинной картины, т. 
к. соответствующие нападения относятся поч¬ти исключительно на счет 
"демуазелей". Они почти постоянно сидят в своих норках, почти невидимые снаружи,
 и яростно атакуют каждую рыбу, которая приближается к их убежищу. В свободной 
воде и они игнорируют любую рыбу другого вида. Если исключить эту группу из 
описанного опыта - что мы, кстати, и сделали, - то получаются еще более 
впечатляющие цифры. 
Другая часть нападений на рыб чужого вида была виною тех немногих, которые не 
имели сородичей во всем аквариуме и потому были вынуждены вы¬мещать свою 
здоровую злость на других объектах. Однако выбор этих объек¬тов столь же 
убедительно подтверждал правильность моих предположений, как и точные цифры. 
Например, там была одна-единственная рыба-бабочка неизвестного нам вида, 
которая и по форме, и по рисунку настолько точно занимала среднее положение 
между бело-желтым и бело-черным видами, что мы сразу же окрестили ее 
бело-черно-желтой. И она, очевидно, полностью разделяла наше мнение о ее 
систематическом положении, т. к. делила свои атаки почти поровну между 
представителями этих видов. Мы ни разу не ви¬дели, чтобы она укусила рыбку 
какого-нибудь третьего вида. Пожалуй, еще интереснее вел себя синий спинорог - 
тоже единственный у нас, - который по-латыни называется "черный одонус".
Зоолог, давший такое название, мог видеть лишь обесцвеченный труп этой рыбы в 
формалине, потому что живая она не черная, а ярко-синяя, с нежным оттенком 
фиолетового и розового, особенно по краям плавников. Когда у фирмы "Андреас 
Вернер" появилась партия этих рыбок - я с самого начала купил только одну; 
битвы, которые они затевали уже в бассейне ма¬газина, позволяли предвидеть, что 
мой большой аквариум окажется слишком мал для двух шестисантиметровых молодцов 
этой породы. За неимением соро¬дичей, мой синий спинорог первое время вел себя 
довольно мирно, хотя и раздал несколько укусов, многозначительным образом 
разделив их ме