нимания на зовущую к бою расцветку, что уже само по себе примечательно 
для рептилии. Но самое интересное - это происшествие нас¬только потрясло нашего 
изумрудного рыцаря, что еще долго после того он и настоящих самцов сначала 
ощупывал языком, т.е. проверял их запах, и лишь потом переходил к нападению.
Так его задело за живое то, что едва не укусил даму!
Можно было бы подумать, что у тех видов, где кавалерам абсолютно зап¬рещено 
кусать самок, дамы обходятся со всем мужским полом весьма дерзко и заносчиво. 
Как это ни загадочно - все обстоит как раз наоборот. Агрес¬сивные крупные самки 
зеленой ящерицы, затевающие яростные баталии со своими сестрами, в буквальном 
смысле ползают на брюхе и перед самым юным, самым хилым самцом, даже если он 
втрое меньше ее весом, а его му¬жественность едва проявляется синим оттенком на 
горле, который можно сравнить с первым пухом на подбородке гимназиста. Самка 
поднимает от земли передние лапки и своеобразно встряхивает ими, словно хочет 
заиг¬рать на рояле. Так же и суки - особенно тех пород, которые близки к 
се¬верному волку, - относятся к избранному кобелю прямо-таки со смиренным 
почтением, хотя он никогда не кусал и вообще не доказывал свое превос¬ходство 
какимлибо проявлением силы; они проявляют здесь почти такое же чувство, какое 
испытывают к человеку-хозяину. Однако самое интересное и самое непонятное - это 
иерархические отношения между самцами и самками у некоторых вьюрковых птиц из 
хорошо известного семейства кардуелид, к ко¬торому относятся чижи, щеглы, 
снегири, зеленушки и многие другие, в том числе канарейки.
У зеленушек, например, согласно наблюдениям Р. Хинде, непосредственно в период 
размножения самка стоит выше самца, а в остальное время года - наоборот. К 
этому выводу приводит простое наблюдение, кто кого клюет и кто кому уступает. У 
снегирей, которых мы знаем особенно хорошо благода¬ря исследованиям Николаи, на 
основании таких же наблюдений и умозаключе¬ний можно прийти к выводу, что у 
этого вида, где пары остаются нерушимы из года в год, самка всегда иерархически 
выше самца. Снегирь-дама всегда слегка агрессивна, кусает супруга, и даже в 
церемонии ее приветствия, в так называемом "поцелуе", содержится изрядная 
толика агрессии, хотя и в строго ритуализованной форме. Снегирь, напротив, 
никогда не кусает и не клюет свою даму, и если судить об их иерархических 
отношениях упрощенно
- только на основании того, кто кого клюет, - можно сказать, что она, 
несомненно, доминирует над ним. Но если присмотреться внимательнее, то 
приходишь к противоположному мнению. Когда супруга кусает снегиря, то он 
принимает позу отнюдь не подчинения или хотя бы испуга, а наоборот - 
сексуальной готовности, даже нежности.
Таким образом, укусы самки не приводят самца в иерархически низшую позицию. 
Напротив, его пассивное поведение, манера, с какой он принимает наскоки самки, 
не впадая в ответную агрессию и, главное, не утрачивая своего сексуального 
настроя, - явно "производит впечатление", и не только на человека-наблюдателя.
Совершенно аналогично ведут себя самцы собаки и волка по отношению к любым 
нападениям слабого пола.
Даже если такие нападения вполне серьезны, как в случае с моей Стази,
- ритуал безоговорочно требует от самца, чтобы он не только не огрызал¬ся, но и 
неуклонно сохранял бы "приветливое лицо" - держал бы уши вверх-назад и не 
топорщил шерсть на загривке. Кеер smiling! Единственная защита, какую мне 
приходилось наблюдать в подобных случаях, - интересно, что ее описал и Джек 
Лондон в "Белом клыке", - состоит в резком повороте задней части туловища, 
который действует в высшей степени "броско", осо¬бенно когда массивный кобель, 
сохраняя свою дружелюбную улыбку, отшвыри¬вает крикливо нападающую на него 
сучку на метр в сторону.
Мы вовсе не приписываем дамам птичьего или собачьего племени чрезмер¬но 
человеческих качеств, когда утверждаем, что пассивная реакция на их 
агрессивность производит на них впечатление. Невпечатляемость производит 
сильное впечатление - это очень распространенный принцип, как следует из 
многократных наблюдений за борьбой самцов прыткой ящерицы. В порази¬тельно 
ритуализованных турнирных боях этих ящериц самцы прежде всего в особой позе 
демонстрируют друг другу свою тяжело бронированную голову, затем один из 
соперников хватает противника, но после короткой борьбы отпускает и ждет, чтобы 
тот в свою очередь схватил его. При равносильных противниках выполняется 
множество таких "ходов", пока один из них - со¬вершенно невредимый, но 
истощенный - не прекратит борьбу. У ящериц, как и у многих других 
холоднокровных животных, менее крупные экземпляры "за¬водятся" несколько 
быстрее, т.е.
подъем нового возбуждения, как правило, происходит у них быстрее, чем у более 
крупных и старых сородичей. В турнирных боях это почти всегда приводит к тому, 
что меньший из двух борцов первым хватает противника за загривок и дергает из 
стороны в сторону. При значительной разнице в раз¬мерах самцов может случиться, 
что меньший - кусавший первым, - отпустив, не ждет ответного укуса, а тотчас 
исполняет описанную выше позу смирения и убегает. Значит, и в чисто пассивном 
сопротивлении противника он заме¬тил, насколько тот превосходит его.
Эти чрезвычайно комичные происшествия всегда напоминают мне одну сце¬ну из 
давно забытого фильма Чарли Чаплина: Чарли подкрадывается сзади к своему 
громадному сопернику, размахивается тяжелой палкой и изо всех сил бьет его по 
затылку. Гигант удивленно смотрит вверх и слегка потирает рукой ушибленное 
место, явно убежденный, что его укусило какое-то лету¬чее насекомое.
Тогда Чарли разворачивается - и улепетывает так, как это умел только он.
У голубей, певчих птиц и попугаев существует очень примечательный ри¬туал, 
каким-то загадочным образом связанный с иерархическими отношениями супругов, - 
передача корма. Это кормление - при поверхностном наблюдении его, как правило, 
принимают за "поце