Ницше: "Что меня не сломает, делает меня сильнее". А Фрейд пережила осиовные 
переломные моменты развития человечества в XX веке. В 60-е годы на ее глазах 
прошли студенческие в олнения, "сексуальная революция", движение хиппи. Будущее 
психоанализа тревожило ее — она не видела его в рсгзовом свете 1 марта 1982 
года с ней сл)'чился инсульт, вызвавший поражение ствола головного мозга Ее 
парализовало, нарушилась речь и был поражен центр равновесия С боль-
      Биографический очерк
      21
      шим трудом артикулировала она свои мысли, произнося едва понятные звуки 
Сама она считала свой паралич самым страшным, что с ней могло "случиться, и всю 
жизнь этого боялась, хотя даже в больнице она пыталась продолжить работу над 
книгой о семейном праве. А. Фрейд умерла 8 октября 1982 года. За 60 лет психо 
аналитической работы и научной деятельности она подготовила 88 докладов и 
лекций, а также более 90 статей, 32 из которых вошли в ее 10-томное "Собрание 
сочинений" А. Фрейд писала- "Когда в юности я, как это часто бывает с 
молоденькими девушками, была недовольна своей внешностью, я успокаивала себя 
традиционными тогда для Вены словами: "С определенного возраста каждая женщина 
приобретает такое лицо, какое она заслуживает", а это значит — такое лицо, 
какое она сама себе создает . Безусловно, А Фрейд сумела создать свое 
собственное лицо. Я Обухов
       Анна Фрейд
      Часть I ВВЕДЕНИЕ В ДЕТСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ
      ©Пер. с нем. Я.Коган
       Введение в детский психоанализ
      Лекция 1 Введение в детский анализ Трудно сказать что-нибудь об анализе в 
детском возрасте, если предварительно не уяснить себе вопроса о том, в каких 
случаях вообще имеются показания к анализу у ребенка и в каких — лучше 
отказаться от него. Как известно, Мелания Клейн (Берлин) подробно занималась 
этим вопросом. Она придерживается того взгляда, что с помощью анализа можно 
устранить или, по крайней мере, оказать благотворное влияние на нарушение 
психического развития ребенка. При этом анализ может оказаться весьма полезным 
и для развития нормального ребенка, а с течением времени станет необходимым 
дополнением воспитания. Однако большинство венских психоаналитиков защищает 
другую точку зрения: анализ ребенка уместен лишь в случае действительного 
инфантильного невроза. Боюсь, что на протяжении моего курса я немногим смогу 
содействовать выяснению этого вопроса. Я смогу сообщить вам только, в каких 
случаях решение предпринять анализ оказывалось правильным, и когда проведение 
его терпело неудачу. Понятно, что успехи побуждали нас к проведению новых 
анализов, а неудачи отпугивали от такого намерения. Таким образом, мы приходим 
к выводу, что в тех случаях, когда речь идет о ребенке, анализ нуждается в 
некоторых модификациях и изменениях или же может применяться лишь при 
соблюдении определенных предосторожностей. Тогда же, когда нет технической 
возможности для соблюдения этих предосторожностей, следует, может быть, даже 
отказаться от проведения анализа. На протяжении этого курса из многочисленных 
примеров вы узнаете, на чем основаны указанные выше сомнения. А пока я 
умышленно оставляю в сторону всякую попытку ответить на эти вопросы. Начиная с 
прошлого года я неоднократно получала предложения изложить на техническом 
семинаре Ферей-на .течение детского случая и обсудить технику детского
      Лекция I. Введение в детский анализ
      23
      анализа. До сих пор я отклоняла эти предложения, боясь, что все, что 
можно сказать на эту тему, будет казаться чрезвычайно банальным и само собою 
понятным. Специальная техника детского анализа, поскольку она вообще является 
специальной, вытекает из одного очень простого положения: в подавляющем 
большинстве случаев взрослый — зрелое и независимое существо, а ребенок — 
незрелое и несамостоятельное. Само собою разумеется, что при столь отличном 
объекте метод также не может оставаться тем же самым. То, что в одном случае 
было необходимым и безобидным действием, становится в другом случае скорее 
сомнительным мероприятием. Однако, эти изменения вытекают из существующей 
ситуации и вряд ли нуждаются в особом теоретическом обосновании. На протяжении 
последних двух с половиной лет я имела возможность подвергнуть длительному 
анализу около десяти детских случаев. Постараюсь представить сделанные мною при 
этом наблюдения в том виде, в каком они, вероятно, бросились бы в глаза каждому 
из вас. Начнем, с установки ребенка к началу аналитической работы. Рассмотрим 
аналогичную ситуацию у взрослого пациента. Человек чувствует себя больным 
вследствие каких-либо трудностей в своем собственном Я, в своей работе, в 
наслаждении жизнью. Из каких-либо соображений он доверяет терапевтической силе 
анализа или решается обратиться к определенному аналитику, видя в этом путь к 
исцелению. Конечно, дело не всегда обстоит так просто. Не всегда одни только 
внутренние трудности являются поводом к анализу; часто таким поводом является 
лишь столкновение с внешним миром, которое порождается этими трудностями. В 
действительности решение на анализ не всегда принимается самостоятельно: 
нередко большую роль играют настойчивые просьбы родственников или близких людей,
 становясь иногда потом неблагоприятным фактором для работы. Желательная и 
идеальная для лечения ситуация заключается в том, что пациент по собственному 
желанию заключает с аналитиком союз против некоторой части своей душевной жизни.
 Этого, разумеется, нельзя встретить у ребенка. Решение на анализ никогда не 
исходит от маленького пациента, оно всегда исходит от его родителей или от 
окружающих его лиц. Ребенка не спрашивают о его согласии. Даже если ему и 
поставили бы такой вопрос, он не смог бы вынес-