щую жизнь, не избрал себе профессии под влиянием этого анормального 
развития, не построил дружбы на этом базисе, не вступил на этой почве в 
любовные отношения, которые, перейдя потом в отождествление, в свою очередь 
оказали бы влияние на развитие его Я. При "анализе характера" у взрослого мы 
должны собственно распотрошить всю его жизнь, сделать невозможное, а именно: 
аннулировать поступки, не только осознать их влияние, но и упразднить его, если 
мы хотим иметь действительный успех. Следовательно, в этом вопросе анализ 
ребенка имеет много преимуществ перед анализом взрослых. Вторая возможность 
касается воздействия на сверх-Я. Смягчение его строгости является, как вы 
знаете, одним из требований, предъявляемых к анализу невроза. Здесь, однако, 
анализ взрослых пациентов встречает наибольшие затруднения; он должен вести 
борьбу с самыми старыми и самыми важными любовными объектами индивида, с 
родителями, которых он интроецировал путем отожде-ствия; память о них хранится 
в большинстве случаев с благоговением, и поэтому тем труднее бороться с ними. 
При детском анализе, как вы уже видели, мы имеем дело с живыми, реально 
существующими во внешнем мире лицами, которые не преображены воспоминаниями о 
них. Если к работе, ведущейся изнутри, присоединить еще работу извне, если мы 
попытаемся видоизменить с помощью аналитического влияния не только существующее 
уже отождествление, но если наряду с этим мы постараемся видоизменить с помощью 
обычного человеческого воздействия также и реальные объекты, то эффект 
получится полный и поразительный. То же самое относится и к третьему пункту. 
При работе со взрослыми мы должны ограничиться тем, что помогаем им 
приспособиться к окружающей среде. Мы не имеем ни намерения, ни возможности 
преобразовать эту среду соответственно его потребностям, при детском же анализе 
мы легко можем сделать это. Потребности ребенка проще, их легче понять и 
удовлетворить; наши возможности в соединении с возможностями родителей бывают 
при благоприятных условиях вполне достаточны, чтобы их каждой ступени лечения 
ребенка и улучшения его состояния доставлять ему все или многое из того, что 
ему необходимо. Таким образом, мы облегчаем ребенку приспособление, пытаясь 
приспособить окружающую среду к нему. И в данном случае мы проделываем двойную 
работу: изнутри и извне.
      Лекция 4. Психоанализа в детском возрасте и воспитание 75 Я полагаю, что 
благодаря наличию трех этих моментов мы добиваемся в детском анализе — несмотря 
на вышеперечисленные трудности — такого изменения характера, такого улучшения и 
выздоровления, о котором мы и не мечтаем при анализе взрослых. Я подготовлена к 
тому, что присутствующие здесь практические аналитики после всего 
вышеизложенного скажут: то, что я проделываю с детьми, настолько отступает от 
общепринятых правил психоанализа, что оно не имеет уже ничего общего с ним. Это 
— "дикий" метод, который заимствует все у анализа, но не следует строгим 
аналитическим предписаниям. Но представьте себе такое положение: вообразите, 
что во время приема к вам приходит взрослый невротик и просит вас взять его на 
излечение; после более подробного ознакомления оказывается, что его влечения, 
его интеллект так же мало развиты, зависят в такой же степени от окружающей 
среды, как и у моих маленьких пациентов. Тогда вы, вероятно, сказали бы: 
"Фрейдовский анализ является прекрасным методом, но он не создан для таких 
людей". И вы применили бы к нему смешанное лечение, вы вели бы чистый анализ 
постольку, поскольку это соответствовало бы его сущности, а в остальном вы 
воспользовались бы детским анализом, потому что лучшего он и не заслуживает в 
соответствии с его инфантильным характером. Я думаю, что аналитический метод — 
предназначенный для определенного своеобразного объекта, для взрослого 
невротика — нисколько не пострадает, если мы попытаемся применить его в 
модифицированном виде к другим объектам. Если кто-нибудь захочет найти иное 
применение психоанализа, не следует ставить ему это в упрек. Следует только 
всегда знать, что делаешь.
       Анна Фрейд
      НОРМА И ПАТОЛОГИЯ ДЕТСТВА
      ©Пер. с англ. Я.Обухов
       Психопатологии детства и ее истоки
      Глава 1 Истоки детской психопатологии
      Понимание того, что истерики страдают прежде всего от своих воспоминаний, 
стало началом психоаналитического учения и направляло затем аналитические 
исследов ания. Когда стало ясно, что анализ ничего не может прояснить без 
объяснения ранних психических процессов, аналитачес-кая терапия переключилась с 
настоящего пациентов иа их прошлое и с проблем взрослого на проблемы первых лет 
жизни. Таким образом рука об руку с постижением зрелой половой жизни идет 
постепенное понимание ее начального этапа, т.е. картины фаз инфантильной 
сексуальности и первых конфликтов влечений и Я. На основе психоа-нали-тического 
учения о неврозах возникли, идущие с ним в ногу учение об инфантильной 
сексуальности и построенные на нем едва намечающиеся очертания 
психоаналитической психологии и психопатологии детства. В начале 
психоаналитического движения эта новая теория была еще далека от практического 
использования. В то время анализ занимался совсем другими задачами. В технике 
терапии было важно закрепить переход от гипноза и внушения к свободной 
ассоциации и толкованию сопротивления и переноса. В научной работе существенным 
было систематизировать новый материал. Все, без исключения, результаты анализа 
взрослых указывали нл последовательность либидоносных фаз развития (оральная, 
анальная, фаллическая), на детали Эдипова и кастрацион-ного комплексов, на 
закономерность амнезии к раннему дет ству. В центре аналитических интересов 
стояла не непосредственная работа с детьми, а выводы о детских переживаниях, 
которые выявляются при анализе взрослых. Заполнение пробелов в памяти и