попадает в такое же положение, что и при несчастном браке, где он становится 
объектом раздора. Тогда нам нечего будет удивляться, если в результате такого 
положения появятся все те отрицательные последствия при формировании характера 
ребенка, которые наблюдаются при неудачно сложившейся семейной жизни Там 
ребенок пользуется конфликтом между отцом и матерью, здесь — между аналитиком и 
родителями, чтобы избавиться — как в первом, так и во втором случае — от всяких 
требований Это положение становится опасным, если ребенок, у которого возникает 
сопротивление, сумеет так восстановить своих родителей против аналитика, что 
они требуют прекращения анализа. Аналитик теряет ребенка в крайне 
неблагоприятный момент, когда у ребенка существует сопротивление и 
отрицательное перенесение, и можно не сомневаться в том, что все влечения, 
освобожденные до тех пор с помощью анализа, будут использованы ребенком в самую 
худшую сторону. В настоящее время я не начинаю детского анализа, если 
характеристика или аналитическая образованность родителей не гарантируют меня 
хотя бы до некоторой степени от такого исхода. Необходимо, чтобы аналитик 
полностью овладел детской психикой. Я иллюстрирую это положение с помощью 
одного лишь последнего примера, речь идет здесь о шестилетней пациентке, 
неоднократно упоминавшейся больной, страдавшей неврозом навязчивости. С помощью 
анализа я добилась того, что она позволила своему "черту" говорить, после чего 
она начала рассказывать мне очень много анальных фантазий, сначала неохотно, но 
заметим потом, что я не выражаю неудовольствия, она начала рассказывать их 
смелее и подробнее. Сеанс проходил в сообщении анальньк фантазий и стал 
складочным местом для угнетавших ее раньше снов наяву. Во время этой беседы со 
мной она освобождалась также и от того давления, которое она постоянно 
испытывала на себе. Она сама назьшала время, проведенное у меня "часом своего 
отдыха". "Анна Фрейд, — сказала она мне однажды, — проведенный с тобою сеанс — 
это час моего отдыха. В это время мне не нужно сдерживать своего черта". 
"Знаешь, — добавила она тотчас же, — у меня есть еще одно время отдыха: когда я 
сплю". Во время анализа и во время сна она
       70
      А. Фрейд
      освобождалась, очевидно, от того, что у взрослого человека равнозначно 
постоянной затрате энергии на поддержание вытеснения. Ее освобождение сказалось 
прежде всего в том, что в ней происходила какая-то перемена, она становилась 
внимательной и оживленной. Несколько времени спустя она сделала еще один шаг в 
этом направлении. Она начала рассказывать свои фантазии и анальные мысли, 
которые до сих пор тщательно скрывала; дома, когда к столу подавали 
какое-нибудь блюдо, она делала вполголоса какое-нибудь сравнение или 
произносила, обращаясь к другим детям, "грязную" шутку. Тогда ее 
воспитательница пришла ко мне, чтобы получить соответствующие указания. Я в то 
время не имела еще опыта, приобретенного мною впоследствии при детском анализе, 
отнеслась к этому недостаточно серьезно и посоветовала ей просто не обращать 
внимания на такие пустяки. Однако, результаты получились совершенно неожиданные.
 Вследствие отсутствия критики ребенок потерял всякое чувство меры и начал 
обнаруживать в домашней обстановке все, о чем до тех пор говорилось только у 
меня во время сеанса; она совершенно погрузилась в свои анальные представления, 
сравнения и выражения. Другим членам семьи это вскоре показалось невыносимым; 
поведение ребенка, особенно за обеденным столом, отбивало аппетит у всех, и как 
дети, так и взрослые молча и неодобрительно покидали один за другим комнату. 
Моя маленькая пациентка вела себя как лицо, одержимое перверзией, или как 
взрослая душевнобольная и поставила себя вследствие этого вне человеческого 
общества. Ее родители, не желая наказывать ее, не изолировали ее от других 
детей, но в результате другие члены семьи начали теперь избегать ее, у нее же 
самой исчезли в это время все задержки и в другом отношении. В течение 
нескольких дней она превратилась в веселого, шаловливого, избалованного, 
довольного собой ребенка. Ее воспитательница пришла ко мне во второй раз 
пожаловаться на ее поведение: состояние невыносимое, жизнь в доме нарушена. Что 
делать? Можно ли сказать ребенку, что рассказывание таких вещей само по себе 
еще не так страшно, но что она ее просит не делать этого дома. Я восстала 
против этого. Я должны была сознаться, что я действительно допустила ошибку, 
приписав сверх-Я ребенка самостоятельную сдерживающую силу, которой сверх-Я 
вовсе не обладало. Как только авторитетные лица,
      Лекция 4. Психоанализз в детском возрасте и воспитание 71 существовавшие 
во внешнем мире, стали менее требовательны, тотчас же снисходительным стал и 
Я-идеал, бывший до тех пор очень строгим и обладавший достаточной силой, чтобы 
вызвать целый ряд симптомов невроза навязчивости. Я понадеялась на эту 
невротическую строгость Я-идеала, была неосторожна и не достигла при этом 
ничего для целей анализа. Я на некоторое время превратила заторможенного, 
невротичного ребенка в капризного, можно было бы, пожалуй, сказать, перверзного 
ребенка, но кроме того, я-одновременно ухудшила ситуацию для своей работы, так 
как этот освобожденный ребенок имел теперь свой "час отдыха" в течение целого 
дня, перестал считать совместную нашу работу важной, не давал больше 
соответствующего материала для анализа, потому что он рассеивал его в течение 
дня вместо того, чтобы собирать его для сеанса и мгновенно потерял необходимое 
для анализа сознание болезни. Для детского анализа в еще большей Alepe, чем для 
анализа взрослых пациентов, сохраняет свою силу положение, что аналитическая 
работа лижет быть проведена лишь в состоянии неудовлетворенности. К счастью, 
положение оказалось лишь теоретически столь опасным, на практике его легко было 
исправить. Я попросила воспитательницу ничего не предпринимать и запастись еще 
немного терпением. Я обещала ей опять призвать ребенка к порядку, но не могла