указывают на то, что страх является результатом мастурбации, и стараются его 
отучить от нее. Я принимаю меры к тому, чтобы ему основательно подчеркнули его 
нежность к матери, которую ему хотелось бы выменять на страх перед лошадьми. 
Маленькое улучшение, наступившее после этой меры, вскоре во время соматической 
болезни исчезает. Состояние остается неизмененным. Вскоре Ганс находит источник 
боязни, что его укусит лошадь, в воспоминании о впечатлении в Гмундене. 
Уезжающий отеи предупреждал тогда сына: "Не подноси пальца лошади, иначе она 
тебя укусит". Словесная форма, в которую Ганс облек предостережение отца, 
напоминает форму, в которой было сделано предупреждение против онанизма. 
Получается впечатление, что родители правы, полагая, что Ганс испытывает страх 
перед своим онанистичес-
       352
      3 Фрейд
      ким удовлетворением. Но связь получается все еще непрочная, и лошадь 
кажется попавшей в свою устрашающую роль совершенно случайно. Я высказал 
предположение, что вытесненное желание Ганса могло означать, что он во что бы 
то ни стало хочет BitqeTb"Wiwimaher" матери. Так как поведение его по отношению 
к новопоступившей прислуге соответствовало моему предположению, то отец дает 
ему первое разъяснение: "У женщин нет Wiwimaher'a". На эту первую помощь Ганс 
реагирует сообщением своей фантазии, в которой он видел мать прикасающейся к 
его Wiwi-maher'y. Эта фантазия и высказанное в разговоре замечание, что его 
Wiwimaher все-таки вырос, дают возможность в первый раз заглянуть в ход 
бессознательных мыслей пациента. Он действительно находился под впечатлением 
угрозы матери кастрацией, которая имела место 1 1/4 года назад, так как 
фантазия, что мать делает то же самое (обыкновенный прием обвиняемых детей), 
должна освободить его от страха перед угрозой; это — защитная фантазия. В то же 
время мы должны сказать, что родители извлекли у Ганса из его 
патогенно-действующего материала тему интереса к Wiwimaher'y. Он последовал за 
ними в этом направлении, но самостоятельно не принимал участия в анализе. 
Терапевтического успеха еще не было заметно. Анализ далеко ушел от лошадей, и 
сообщение, что у женщин нет Wiwimaher'a, по своему содержанию скорее способно 
было усилить его заботы о сохранении собственного Wiwimaher'a. Но мы прежде 
всего стремимся не к терапевтическому успеху; мы желаем привести пациента к 
тому, чтобы он мог сознательно охватить свои бессознательные побуждения. Этого 
мы достигаем, когда на основании указаний, которые он нам делает, при помощи 
нашего искусства толкования своими словами вводим в его сознание 
бессознательный комплекс. Следы сходства между тем, что он услышал, и тем, что 
он ищет, что само, несмотря на все сопротивления, стремится дойти до сознания, 
помогают ему найти бессознательное. Врач идет немного впереди; пациент идет за 
ним своими путями до тех пор, пока у определенного пункта они не встретятся. 
Новички в психоанализе обыкновенно сливают в одно эти два момента и считают, 
что момент, в который им стал известен бессознательный комплекс больного, в то 
же время есть момент, когда этот комплекс стал понятен и больному. Они
      Эпикриз
      353
      ждут слишком многого, желая вылечить больного от сообщения ему такого 
знания, между тем как сам больной может использовать сообщенное ему только для 
того, чтобы с его помощью найти бессознательный комплекс в сфере 
бессознательного там, где он застрял. Первого успеха подобного рода мы 
достигаем теперь у Ганса. После частичной победы над его кастрационным 
комплексом ori теперь в состоянии сообщить свои желания по отношению к матери, 
он делает это в еще искаженной форме в виде фантазии о двух жирафах, из которых 
одна безуспешно кричит в то время, как сам Ганс овладевает другой. Ов-ладевание 
он изображает тем, что он садится на нее. В этой фантазии отец узнает 
воспроизведение сцены, которая утром разыгралась в спальне между родителями и 
мальчиком, и он тут же спешит освободить желание от всего, что его искажает. 
Обе жирафы — это отец и мать. Форма фантазии с жирафами в достаточной мере 
детерминирована посещением этих больших животных в Шенбрунне, которое имело 
место несколько дней назад, рисунком жирафы, ко-юрый отец сохранил из прежнего 
времени, и, быть может, благодаря бессознательному сравнению, связанному с 
высокой и неподвижной шеей жирафыЧ. Мы замечаем, что жирафа, как большое и по 
своему Wiwimaher'y интересное животное, могла бы сделаться конкурентом лошади в 
ее устрашающей роли; а то, что отец и мать выведены в виде жираф, дает нам пока 
еще неиспользованное указание на значение вызьшающих страх лошадей. Две меньшие 
фантазии, которые Ганс рассказывает непосредственно после истории с жирафами, 
ускользают от истолкования со стороны отца, а их сообщение не'приносит и Гансу 
никакой пользы. Содержание этих фантазий состоит в том, что он в Шенбрунне 
стремится проникнуть в огороженное пространство, и что он в вагоне разбивает 
стекло; в обоих случаях подчеркивается преступное в поступках и соучастие отца. 
Но все, что оставалось непонятым, возникает опять; как рвущийся на свободу дух, 
оно не находит себе покоя до тех пор, пока дело не доходит до освобождения и 
разрешения. Понимание обеих преступных фантазий не представляет для нас никаких 
затруднений. Они принадлежат комплексу овладевания матерью. В мальчике, как 
будто, про-
      1) С этим находится в соответствии высказанное позже удивление Ганса по 
поводу шеи его отца
       354
      -3. Фрейд
      бивает себе дорогу неясное представление о том, что следовало бы сделать 
с матерью, чтобы достичь полного ов-ладевания ею. И для того, что он не может