понять, он находит известные образные подстановки, общим для которых является 
насильственное, запретное, а содержание которых так удивительно хорошо 
соответствует скрытой действительности. Мы может теперь сказать, что это — 
символические фантазии о coitus'e, и ни в коем случае нельзя считать 
второстепенным то, что отец в них принимает участие: "Я бы хотел делать с мамой 
что-то запретное, не знаю, что именно, но знаю, что и ты это делаешь". Фантазия 
о жирафах усилила во мне убеждение, которое возникло при словах маленького 
Ганса: "лошадь придет в комнату", и я нашел этот момент подходящим, чтобы 
сообщить существенно важную предпосылку в его бессознательных побуждениях: его 
страх перед отцом вследствие ревнивых и враждебных желаний по отношению к нему. 
Этим я отчасти истолковал ему страх перед лошадьми и именно, что лошадь — это 
отец, перед которым он испытывает страх с достаточным основанием. Известные 
подробности, как страх перед чем-то черным у рта и у глаз (усы и очки, как 
преимущества взрослого), казались мне перенесенными на лошадей с отца. Подобным 
разъяснением я устранил у Ганса самое существенное сопротивление по отношению к 
обнаруживанию бессознательных мыслей, так как отец сам исполнял роль врача. С 
этого времени мы перешагнули через высшую точку болезни, материал начал 
притекать в изобилии, маленький пациент обнаруживал мужество сообщать отдельные 
подробности своей фобии и вскоре самостоятельно принял участие в ходе анализа11.
 Теперь только можно узнать, перед какими объектами и впечатлениями Ганс 
испытывает страх. Не только перед лошадьми и перед тем, что его укусит лошадь 
(этот страх скоро утихает), а перед экипажами, мебельными фургонами и 
омнибусами, общим для которых оказывается их тяжелая нагрузка, перед лошадьми, 
которые на-
      1) Страх перед отцом, даже в тех анализах, которые врач предпринимает с 
посторонними, играет весьма значительную роль, как сопротивление против 
репродукции бессознательного патогенного материала. Эти сопротивления отчасти 
принадлежат к "мотивам", с другой стороны, как в настоящем случае, они 
составляют частицу бессознательного материала, по содержанию способного служить 
задержкой для репродукции другой части анализа
      Эпикриз
      355
      чинают двигаться, которые выглядят большими и тяжелыми, которые скоро 
бегут. Смысл этих определений указывает сам Ганс; он испытывает страх, что 
лошади упадут, и содержанием его фобии он делает все то, что способствует 
падению лошади. Весьма нередко приходится услышать настоящее содержание фобии, 
правильную формулировку навязчивого импульса и т.п. только после ряда 
психоаналитических усилий. Вытеснение касается не только бессознательных 
комплексов, — оно направлено также на непрерывно образующиеся дериваты их и 
мешают самим больным заметить продукты из болезни. Тут часто оказываешься в 
необыкновенном положении, когда в качестве врача приходится прийти на помощь 
болезни, чтобы вызвать к ней внимание. Но только тот, кто совершенно не 
разбирается в сущности психоанализа, будет выставлять на первый план эту фазу 
усилий и ждать вследствие этого вреда от анализа. Истина в том, что нюрнбержцы 
никого не вешают прежде, чем не заполучат в свои руки, и что требуется 
известная работа, чтобы овладеть теми болезненными образованиями, которые 
хочешь разрушить. В своих замечаниях, сопровождающих историю болезни, я 
упомянул уже о том, что весьма поучительно настоль-* ко углубиться в детали 
фобии, чтобы можно было вынести верное впечатление о вторично появившемся 
соотношении между страхом и его объектами. Отсюда происходит своеобразная 
расплывчатость и в то же время строгая обусловленность сущности фобии. Материал 
для этих вторичных образований наш маленький пациент, очевидно, получил из 
впечатлений, связанных с положением квартиры напротив таможни. По этой причине 
он высказывает заторможенное страхом побуждение играть, подобно мальчикам на 
улице, вокруг нагруженных возов, багажа, бочек и ящиков. В этой стадии анализа 
он сталкивается опять с довольно безобидным переживанием, которое 
непосредственно предшествовало началу заболевания и которое можно считать для 
него поводом. Во время прогулки с матерью он видел, как впряженная в омнибус 
лошадь упала и задергала ногами. Это произвело на него большое впечатление. Он 
сильно испугался и думал, что лошадь околела; с этого времени все лошади могут 
упасть. Отец указывает Гансу на то, что, когда лошадь упала, тот думал об отце 
и, вероятно, желал, чтобы отец также упал и умер.
       354
      3 Фрейд
      бивает себе дорогу неясное представление о том, что следовало бы сделать 
с матерью, чтобы достичь полного ов-ладевания ею. И для того, что он не может 
понять, он находит известные образные подстановки, общим для которых является 
насильственное, запретное, а содержание которых так удивительно хорошо 
соответствует скрытой действительности. Мы может теперь сказать, что это — 
символические фантазии о coitus'e, и ни в коем случае нельзя считать 
второстепенным то, что отец в них принимает участие: "Я бы хотел делать с мамой 
что-то запретное, не знаю, что именно, но знаю, что и ты это делаешь". Фантазия 
о жирафах усилила во мне убеждение, которое возникло при словах маленького 
Ганса: "лошадь придет в комнату", и я нашел этот момент подходящим, чтобы 
сообщить существенно важную предпосылку в его бессознательных побуждениях: его 
страх перед отцом вследствие ревнивых и враждебных желаний по отношению к нему. 
Этим я отчасти истолковал ему страх перед лошадьми и именно, что лошадь — это 
отец, перед которым он испытывает страх с достаточным основанием. Известные 
подробности, как страх перед чем-то черным у рта и у глаз (усы и очки, как 
преимущества взрослого), казались мне перенесенными на лошадей с отца. Подобным