угнетающей ревностью и пенисовой завистью, бормочет про себя: «Все другие дети 
хорошие, только я плохой. Почему я должен быть плохим?» Все эти дети в таком 
случае выражали именно то чувство, что они не такие, какими они хотят быть, и 
что их собственное Я ничего не может сделать, чтобы осуществить их собственные 
сверх-Я-требования. (См. также Борнштейн, 1951).

Пути и возможности терапии 413
 .С другой стороны, от такого отношения к собственным трудностям мы не можем 
ожидать большего, чем просто готовность ребенка для знакомства с анализом. Оно 
исчезает в анализе само, как только начинают играть роль сопротивление и 
перенос, оно является в отличие от взрослых недостаточно постоянным и 
недостаточно прочным, чтобы противостоять смене эмоций во время аналитической 
обработки и неминуемым в анализе отказам, разочарованиям, чувствам страха и пр.
Я анализируемых взрослых имеет двойственную роль. Оно расщепляется при 
аналитической обработке па наблюдающую и наблюдаемую части. Позиция, которая 
помогает преодолеть многие трудности и смывается одолевающими чувствами только 
на вершине переноса невроза. Как подробно описал Рихард Штерба («Судьба Я в 
терапевтическом процессе», Межд. пси-хоанал. журнал, XX, 1934), наблюдающая 
частьЯидентифпци-рована с ролью аналитика, разделяет его растущее понимание 
внутренних процессов и принимает действенное участие в терапевтической работе.
Мы не имеем никакого основания ожидать от ребенка соответствующего понимания 
своих внутренних процессов. Так называемая интроспекция является способностью 
взрослых, которая в детстве еще не сформирована. Где есть предрасположенности в 
этом направлении, они принадлежат не нормальному развитию, а патологическим 
расщеплениям, например, расщеплению между любовью и ненавистью, как оно имеет 
место в повышенной эмоциональной амбивалентности, или усиленному расщеплению 
между Я и сверх-Я, которое проявляется в качестве чувства вины, самокритики и 
самоистязания при инфантильных навязчивых неврозах и навязчивых характерах.
Не считая таких случаев, дети не имеют обыкновения давать себе отчет, что с 
ними происходит. Их любопытство и интерес остаются на долгие годы целиком 
направленными на внешний мир. Лишь в пубертатности мы находим у определенных 
шизоидных типов чрезмерную и обычно мучительную занятость собственной персоной 
и внутренними процессами.
Отсутствие понимания собственной внутренней жизни заключается в склонности 
детей превращать каждый внутренний конфликт в конфликт с внешним миром. Если 
дети в своих

414 Раздел VI. Техника детского психоанализа
действиях идут против своей совести, они скорее дадут родителям наказать себя 
за какое-нибудь, часто давно случившееся непослушание, вместо того чтобы 
испытывать чувство вины, исходящее чз собственного сверх-Я. Например, латентные 
дети, которые охраняют свои сексуальные фантазии и занятия, делают после 
каждого акта мастурбации все, что только возможно, чтобы настроить против себя 
внешний мир (учителей, родителей и пр.). Преступное поведение детей во многих 
случаях можно тем же самым образом свести к поиску наказания («нарушитель из-за 
чувства вины»).
Большинство известных нам механизмов защиты преследует ту же цель. При 
инфантильных неврозах вызывающие страх оральные и анальные побуждения, желание 
смерти родителям, братьям и сестрам и т. п. смещаются из внутреннего мира на 
персоны внешнего мира (проецируются). Тем самым внутренняя борьба против 
запретного инстинктивного желания превращается во внешнюю борьбу против мнимого 
соблазнителя или преследователя, и ребенок может чувствовать себя невиновным. 
Таких смещений особенно много при инфантильных фобиях. В этом случае аналитик 
должен обратно превратить кажущуюся исходящей извне опасность опять в лежащий в 
ее основе внутренний конфликт между инстинктом, Я и сверх-Я.
Для детского аналитика важно уяснить себе, как весьма прямо бегство от 
внутреннего конфликта воздействует на все отношение ребенка к лечению. Ребенок 
ожидает для своего облегчения не внутренних изменений, а изменений во внешнем 
мире. Он хочет сменить школу, чтобы покинуть учителя, который является для него 
не чем иным, как внешним представителем его внутренней совести, или покинуть 
товарища по классу, который посредством проекции своих собственных 
инстинктивных желаний воспринимается как соблазнитель, или ускользнуть от 
агрессивных друзей, чьи устрашающие выпады на самом деле лишь исполняют его 
собственные пассивно-мазохи-ческие желания. Терапевт, который справедливо 
возражает против таких «попыток исцеления», превращается в глазах ребенка из 
ожидаемого помощника в новую и увеличивающуюся опасность.

Пути и возможности терапии 415
   К сожалению аналитика, родители слишком часто встают на сторону ребенка. Они 
также верят скорее в эффективность изменений в окружающем мире (смена школы, 
устранение «плохого общества» и пр.), чем в изменения самого ребенка.
   Технически говоря, важно не смешивать трудности этого рода с сопротивлением, 
проистекающим в самом анализе из вытеснений и переносов, которое можно 
разрешить при помощи разъяснений. Недостаток понимания болезни и бегство от 
внутренних конфликтов являются препятствием при аналитической обработке, однако 
эти явления сами по себе принадлежат к нормальным средствам, с помощью которых 
слабое Я борется в детстве против большого количества страха п неприятностей. 
Лишь там, где доверие к взрослому достаточно большое, ребенку хватает мужества 
подвергнуть себя при его помощи опасности внутреннего мира без какого-то либо 
отречения.