лица. Аналитик же, как это известно ребенку, получает полномочия и оплату от 
родителей; он всегда попадает в .ложное положение, когда действует против своих 
доверителей — даже если это в их интересах. И действительно, при всякого рода 
необходимых переговорах с родителями этого ребенка я всегда чувствовала, что у 
меня нечиста совесть по отношению к ним, и спустя несколько недель анализ в 
силу этих невыясненных отношений прекратился из-за внешнего повода, несмотря на 
самые благоприятные внутренние условия.
   Как бы то ни было, в обоих этих случаях легко можно было создать 
предварительные условия, необходимые для начала анализа: сознание болезни, 
доверие и решение пройти анализ.
   Перейдем теперь к рассмотрению другой крайности- случаю, в котором нет ни 
одного из этих трех факторов.
   
348 Раздел VI. Техника детского психоанализа
   Речь идет о десятилетнем мальчике с неясными симптомами многих страхов, 
нервозности, скрытности и детских первер-снвиых действий. В последние годы он 
совершил несколько мелких краж и одну крупную. Конфликт с родителями не был 
открытым, сознательным; точно так же при поверхностном рассмотрении нельзя было 
найти ничего, что свидетельствовало бы об осознании своего безотрадного в общем 
состояния или о желании изменить его. Его отношение ко мне было крайне 
отрицательным и недоверчивым, все его стремление было на-, правлено на то, 
чтобы недонустпть открытия его сексуальных тайн. В данном случае я не могла 
прибегнуть к одному из тех двух приемов, которые оказались столь удачными в 
прежних случаях. Я не могла образовать союз с его сознательным < против 
отщепившейся части его существа, так как он вовсе не замечал такого расщепления.
 Равным образом я не могла быть его союзницей в его борьбе с окружающим миром, 
с которым он (поскольку он осознавал это) был связан сильными чувствами. Путь, 
по которому я должна была пойти, был, очевидно, иным, более трудным и менее 
непосредственным. Речь шла о том, чтобы завоевать доверие, которого нельзя было 
добиться прямым путем, и навязать себя человеку, который уверен, что отлично 
сможет справиться и без меня.
   Я пыталась добиться этого разными способами. В течение долгого времени я не 
предпринимала ничего, приспосабливаясь лишь к его капризам и подделываясь всеми 
прямыми и окольными путями под его настроения. Если он приходил на сеанс в 
веселом настроении — я тоже была веселой. Если он предпочитал во время сеанса 
сидеть под столом, то я вела себя так, как будто это было в порядке вещей: 
приподымала скатерть и беседовала с ним. Если он приходил с бечевкой в кармане 
и показывал мне, как он завязывает замысловатые узлы и проделывает разные 
фокусы, то я показывала ему, что я умею делать еще более замысловатые узлы и 
более поразительные фокусы. Если он гримасничал, то я гримасничала еще больше, 
а если он предлагал мне попробовать, кто из нас сильнее, то я старалась 
показать ему, что я несравненно более сильна. Я следовала за ним также и в 
беседах на различные темы: от приключений морских пиратов и географических 
сведений до коллекций
   
Введение в детский анализ 349
марок и любовных историй. При всех этих разговорах ни одна тема не казалась мне 
сомнительной или неподходящей для его возраста, и мои сообщения были построены 
таким образом, что они ни разу не вызвали в нем недоверия, будто за ними скрыта 
воспитательная цель. Я вела себя наподобие кинофильма или приключенческого 
романа, которые не преследуют никакой иной цели, кроме увлечения зрителя или 
читателя и которые приспосабливаются с этой целью к интересам и потребностям 
своей публики. И действительно, моя первая цель заключалась исключительно в том,
 чтобы представлять собой интерес для мальчика. То обстоятельство, что в 
течение этого подготовительного периода я узнала очень многое о его более 
поверхностных интересах и наклонностях, было непредвиденным, ко очень 
желательным побочным выигрышем. Спустя некоторое время я присоединила к этому 
другой фактор. Я незаметным образом оказалась полезной для него, писала ему во 
время сеанса его письма на пишущей машинке, охотно помогала ему записывать его 
«сны наяву» и вымышленные им истории, которыми он очень гордился, и даже 
изготовляла для него во время сеанса разные безделушки. Для одной маленькой 
девочки, которая проходила в это же время подготовительный период, я очень 
усердно занималась во время сеансов вязанием и постепенно одела всех ее кукол и 
игрушечных зверей. Таким образом, я развила, коротко говоря, второе приятное 
качество: не только представляла собой интерес, но стала еще и полезной. 
Дополнительным выигрышем второго периода оказалось то обстоятельство, что 
благодаря писанию писем и вымышленных историй я мало-помалу была введена в круг 
его знакомств и фантастической деятельности.
   Но затем ко всему этому присоединилось еще нечто несравненно более важное. Я 
дала ему понять, что, подвергаясь анализу, он получает огромные практические 
преимущества: так, например, наказуемые действия имеют совершенно иные, гораздо 
более благоприятные последствия, если о них узнает сначала аналитик, а от него 
уже об этом узнают воспитатели. Таким образом, он привык прибегать к анализу 
как к защите от наказания и к моей помощи — для заглаживания необдуманных 
поступков. Он просил меня положить на прежнее место
   
350 Роздел VI. Техника детского психоанализа
украденные им деньги и приходил ко мне со всеми необходимыми, но неприятными 
признаниями, которые следовало сделать своим родителям. Он проверял мою 
пригодность в этом отношении бесчисленное множество раз, прежде чем он решил