ричинам сконцентрироваться на традиционных гендерных ролях как источнике 
проблем клиента (Kupers, 1993).
    Для того чтобы приспособиться к переменам в мужской роли, мужчинам может 
понадобиться не только помощь в развитии определенных навыков, но и 
реорганизация социальных институтов. Другими словами, отставание перемен в 
поведении от изменений в аттитюдах может происходить еще и потому, что нормы и 
политика организаций продолжают опираться на традиционные понятия о разделении 
работы по дому и поэтому не способствуют ролевым изменениям. Плек (Pleck, 1985) 
писал, что хотя в последнее время много говорится о большем вовлечении мужчин в 
семейную жизнь и создается впечатление сдвигов в этой области, но в учреждениях,
 где работают мужчины, никакой реальной поддержки им не оказывается (существует 
очень мало льгот, дающих право уходить в отпуск после рождения ребенка, 
использовать гибкий график, отлучаться на школьные мероприятия и т.д.). Хиггинс 
и Дагсбери сетовали на устаревшую, но все еще действующую в большинстве 
организаций политику, основывающуюся на допущении, что у мужчины есть 
супруга-домохозяйка. Они обнаружили, что мужчины с двойной жизнью (имеющие 
детей и работающих жен) переживают конфликт между работой и семьей гораздо в 
больших масштабах, чем мужчины, у которых жены — домохозяйки. Авторы 
предположили, что рабочая среда не обеспечивает гибкости, необходимой мужчинам 
с двойной жизнью для того, чтобы совладать с непрерывно возрастающими 
требованиями роли, обусловленными их стилем жизни. По результатам целого ряда 
исследований сделан вывод, что конфликт между работой и семьей у мужчин с 
двойной жизнью усложняется еще и осознанием того, что их стиль жизни является 
грубым нарушением социальных норм, устанавливающих для мужчин приоритет роли 
«добытчика» (Higgins & Duxbury, 1992). Еще одна проблема заключается в том, что 
общепринятая модель карьерного роста предполагает и вознаграждает такое 
поведение, когда работник полностью посвящает себя делу фирмы в течение первых 
5-10 лет после поступления на службу, что как раз совпадает с возрастом, когда 
у мужчины подрастают маленькие дети (Powell, 1990).
    Не исключено, что мужчины изменились больше, чем мы думаем, но стереотипы о 
них не дают увидеть реальную картину происходящего, так как мы выделяем именно 
тех индивидуумов и те элементы поведения, которые подтверждают традиционные 
стереотипы. В главе 5 мы будем говорить о процессе социального познания гендера 
и увидим, что как только у человека появляются стереотипы о мужчинах и женщинах,
 он начинает перерабатывать информацию таким образом, чтобы эти стереотипы 
подтверждались. Важность этого положения состоит в выводе, который из него 
следует: даже когда мужчины и женщины меняются, в нашем восприятии они могут 
оставаться неизменными.
Резюме.
    Один из компонентов мужской роли — это норма успешности/статуса. Она 
означает, что ценность мужчины определяется величиной его заработка и 
успешностью на работе. Эта норма может оказывать отрицательное влияние на 
процесс самоактуализации, самооценку мужчины и проявление его отцовских качеств.
 Если мужчины неспособны жить в соответствии с нормой успешности/статуса, у них 
может проявиться компенсаторная мужественность — крайний и деструктивный 
вариант мужественности.
    Норма умственной твердости подразумевает, что мужчина должен быть знающим, 
компетентным и всегда контролировать ситуацию. Эта норма может мешать 
восприятию новой информации, быть причиной серьезных ошибок и создавать 
проблемы в сфере взаимоотношений.
    Норма физической твердости и ее спутник — норма «посылай все к черту, и 
вперед» содержат ожидания того, что мужчина будет физически сильным, 
мужественным и не избегать опасности. Эти нормы могут быть одной из причин 
агрессии и рискованного поведения, которое, например, включает в себя 
использование стероидов, злоупотребление алкоголем и наркотиками, 
физиологические дисфункции, возникшие из-за злоупотребления лекарствами или 
несвоевременного обращения к врачу, неосторожную езду и безответственное 
сексуальное поведение.
    Норма эмоциональной твердости подразумевает, что мужчины не должны выражать 
чувства, показывать эмоциональную слабость и обязаны сами решать собственные 
проблемы. Причины того, что мужчины получают меньшую эмоциональную поддержку со 
стороны и имеют меньше подлинно близких отношений, кроются именно в этом 
запрете на проявление эмоций.
    Норма антиженственности содержит идею о том, что мужчинам следует избегать 
занятий и личностных черт, ассоциируемых с женщинами. Подобно норме 
эмоциональной твердости, эта норма также подавляет выражение эмоций, не 
позволяя проявлять желаемые, но стереотипно считающиеся женскими модели 
поведения, такие, как нежность и эмпатия. Она может также противостоять более 
честному разделению работ по дому.
    Долгое время ученые считали, что мужчина психологически более здоров, если 
он соответствует традиционным представлениям о мужественности. Теперь все 
большее распространение получает точка зрения, что мужская гендерная роль может 
быть источником тревоги и напряжения из-за того, что некоторые ее аспекты 
дисфункциональны и противоречивы.
    Исследования выявили, что в наше время традиционная мужская роль 
принимается относительно слабо. Однако ранняя социализация, тот факт, что 
окружающие видятся нам одобряющими традиционную роль, и отсутствие поддержки 
новых способов поведения со стороны социальных учреждений — все это тормозит 
фундаментальные перемены в мужской роли. Клиническая психология и психиатрия 
также не спешат серьезно воспринять тот факт, что традиционная мужская роль 
наносит вред душевному здоровью.
Глава 5. Гендер как социальная категория.
Гендерные различия и ошибки мышления.
    Социальное познание. Социальное познание гендера. Гендерные стереотипы как 
схемы обработки информации. Происхождение гендерных схем. Запоминаемость 
информации, соответствующей гендерной схеме. Как гендерные схемы вызывают 
иллюзорную корреля