руд других женщин оценивают более низко, чем труд мужчин (Jackson 
et al., 1992; Jackson & Grabsky, 1988).
    Важно помнить, что низкие ожидания женщин — наименее весомая причина низкой 
оплаты их труда. Большинство женщин просто работает на традиционно «женских» 
работах, за которые традиционно меньше платят.
    Некоторые исследования также показывают, что женщины получают более низкую 
стартовую зарплату, даже когда их ожидания равны ожиданиям мужчин и они не 
менее настойчиво ведут переговоры с работодателем (Gerhart & Rynes, 1991). 
Возможно, работодатели предлагают женщинам более низкую зарплату, 
руководствуясь стереотипным представлением, что женщина согласится работать за 
меньшие деньги, чем мужчина. Например, моя студентка Мэри Кей работала 
диспетчером грузовой компании, ее хорошая работа была оценена, и она получила 
повышение. Обучая своего будущего преемника, мужчину, она с изумлением 
обнаружила, что его годовая зарплата будет на 3000 долларов выше, чем ее 
зарплата на более высокой должности. Когда она спросила у босса, что это значит,
 тот очень просто объяснил Мэри эту ситуацию. Оказывается, он был уверен в том, 
что мужчина не согласится работать на ее старом месте за такие маленькие деньги,
 которые платили ей.
   Теория справедливости и реакция женщин на неравенство в оплате труда
    Мэри Кей ушла с работы, когда босс отказался повысить ее зарплату. Ее 
реакция является ярким показателем тех перемен, которые произошли в сознании 
женщин за последние 20 лет. Мой собственный опыт говорит о том, что женщины 
сейчас гораздо меньше, чем в прежние времена, склонны терпеть несправедливость 
в оплате труда, равно как и в других вопросах. Хотя я не нашла никаких 
специальных исследований по этой теме, мне кажется, что некоторые 
статистические выкладки института Гэллапа подтверждают мои предположения. 
Например, в 1975 г. только 32% опрошенных американцев признавали, что мужчинам 
в Соединенных Штатах жить лучше; в 1989 г. эта цифра возросла до 49%, а в 1993 
г. — до 60% (Newport, 1993). 48% американцев, опрошенных в 1975 г., утверждали, 
что женщины имеют равные с мужчинами возможности в сфере трудоустройства, в 
1989 г. таких было 42%, а в 1993-м — 39%. Только 30% женщин в 1993 г. полагали, 
что они имеют равные с мужчинами возможности, и 70% считали, что мужчинам жить 
лучше (аналогичные данные за прежние года отсутствуют) (Newport, 1993).
    Для того чтобы решить, насколько справедлива плата, которую мы получаем, мы 
обычно сравниваем себя с другими. В этом состоит сущность теории справедливости 
(equity theory) (Adams, 1965). Эта теория, изначально называвшаяся теорией 
человеческих отношений, предполагает, что люди хотят, чтобы их вклад в дело и 
их доход от этого был равнозначен вкладу и доходу других. Применительно к 
работе это означает, что мы вкладываем нечто (свое время, энергию, квалификцию 
и т. д.) и что-то за это получаем (зарплату, продвижение по службе и т. д.). 
Чтобы решить, насколько то, что мы получаем, соответствует тому, что мы вносим, 
мы смотрим, как это соотносится с тем, что вносит и получает некоторая 
категория людей, называемая «группой сравнения». От того, с кем именно вы себя 
сравниваете, очень сильно зависит, ощущаете вы себя довольными или обиженными. 
Относительная теория обделенности (relative deprivation theory) (Crosby, 1962) 
основана на похожих идеях. Она утверждает, что чувство обделенности и обиды не 
просто возникает из-за объективных фактов или событий, но очень сильно зависит 
от того, насколько «обделенными» мы себя ощущаем по отношению к группе или лицу,
 с которым себя сравниваем.
    Исследования показывают, что женщины обычно не используют мужчин в качестве 
объектов для сравнения (Chessler & Goodman, 1976; Zanna et al., 1987). Вместо 
этого они сравнивают себя с другими женщинами, и до тех пор, пока вклад и доход 
женщины на ее рабочем месте примерно соответствует вкладу и доходу других 
женщин, считается, что справедливость соблюдена. Изучая статистические данные 
1974 г., Занна и др. (Zanna et al., 1987) обнаружили, что если женщины 
использовали в качестве группы сравнения мужчин, то они испытывали большее 
чувство обделенности и обиды, оценивая свой доход от работы. Данные нескольких 
исследований (Crocker & Major, 1989) показывают, что женщины более склонны 
сравнивать себя с другими женщинами, потому что «разделение труда» между полами 
делает женщин более доступными для сравнения объектами, а также потому, что нам 
свойственно сравнивать себя с теми, кто похож на нас. Мэйджор и Форси (Major & 
Forcey, 1985), собравшие и обобщившие эти данные, выяснили, что люди, 
выполняющие работу, которая считается соответствующей их гендеру, обычно 
сравнивают себя с людьми того же пола, в отличие от тех, кто занят 
«неподходящей» работой. Мэйджор и его коллеги (Major et al.) использовали в 
своих экспериментах нейтральные по отношению к гендерной принадлежности задачи 
и обнаружили, что в этих условиях участники, как правило, игнорируют пол, 
сравнивая себя с другими для определения, насколько честно им платят. Таким 
образом, женщина вполне может сравнивать свои доходы с доходами мужчин, если 
они занимаются тем же делом.
    Согласно теории справедливости, если вы ощущаете несправедливость в оплате 
(то есть если вы получаете за свой вклад меньшую компенсацию, чем те, кто 
принадлежит к вашей группе сравнения), у вас возникает стремление восстановить 
справедливость. Для женщины, которая обнаруживает несоответствие, сравнивая то, 
что она вкладывает и получает на работе, с тем, что вкладывают и получают 
мужчины, существует несколько способов восстановить свое душевное равновесие. 
Она может уничтожить неравенство, если уйдет с работы или уменьшит свой вклад 
(то есть станет меньше работать), но часто это нереально. Она может создать 
себе видимость справедливости, заменив свою группу сравнения на такую, рядом с 
которой ее обстоятельства выглядят более справедливыми (например, сравнивать 
себя только с женщинами). Еще один возможный для нее путь — рационально 
обосновать несправедливость («Я, должно бы