бый дар женщины» 
(The Feminine Mystique). Фридан использовала словосочетание «особый дар 
женщины», желая подчеркнуть, что общепринятое представление об американской 
домохозяйке, живущей в пригороде, как об успешной и социально благополучной 
женщине не всегда является верным.
    Трудность, отмечает Фридан, состоит в том, что многие женщины ощущают 
неудовлетворенность и стыдятся этого, так как знают, что, напротив, они должны 
чувствовать, насколько им повезло. В интервью с «хранительницами домашнего 
очага» Фридан обнаружила, что неудовлетворенность ощущают даже те женщины, чьей 
мечтой всегда была роль жены и матери. Согласно полученым ею данным, основная 
проблема состоит в том, что женщины в основном обслуживают нужды других, а 
иметь собственную личность им не полагается. Да, их роль важна, так как 
позволяет их детям и мужьям достигать чего-то в жизни, но жить в других — это 
не то же самое, что жить самому. И тем не менее считается, что это и есть 
присущий женщинам «особый дар», вершина женского бытия. Другая проблема, 
связанная с ролью «хранительницы домашнего очага», по словам Фридан и тех, кого 
она опрашивала, состоит в том, что домохозяйка оказывается «выброшенной за 
борт», она стоит в стороне от важнейших событий в жизни людей и потому не 
чувствует себя полноценным человеком. «Любовь, дети и дом — это хорошо, но это 
еще не весь мир, хотя большинство слов, написанных для женщин, говорят, что это 
именно так» (Friedan, 1963, р. 67).
    Книга Фридан была опубликована 30 лет назад, но в какой-то мере 
представление об «особом даре женщины» и связанные с этим проблемы продолжают 
жить и по сей день. Например, Кросби говорит о продолжающейся идеализации 
материнства и о том, что существует чуть ли не заговор молчания относительно 
того, каким тяжелым делом оно в действительности является: «Многие молодые 
мужчины и женщины с радостью ожидают появления ребенка, рисуя в своем 
воображении идиллическое время улыбок, забавного лепета и объятий. Скорее всего,
 вы тоже так думали... но предвидели ли вы бессонные ночи... представляли ли 
груды вонючих пеленок, бесконечные детские болезни, капризы и скуку?» (Crosby, 
1991, р. 49-50).
    Для фрустрации, переживаемой многими женщинами, чьей единственной ролью 
оказалась роль домохозяйки, Таврис и Оффер (Tavris & Offir, 1997) даже ввели 
специальный термин — синдром домохозяйки (housewife syndrome). Представьте себе 
такую картину. Мало того, что вся работа никогда не может быть сделана 
окончательно (как только вы наведете в доме хоть какое-то подобие порядка, 
всегда кто-нибудь тут же нарушит его), но к тому же она обычно скучна, 
утомительна и вообще никем не признается за работу. Когда думаешь о детях, они 
представляются самыми милыми существами на свете, однако иметь детей — совсем 
не то же самое, что рассматривать семейный альбом. В реальной жизни их нужно 
кормить, одевать, купать (вообразите себе, сколько труда это требует), они 
ссорятся друг с другом и с вами, а в конце концов вырастают и больше не хотят 
иметь с вами ничего общего.
    Ферри (Ferree, 1980) отмечала, что домохозяйки часто чувствуют свою 
социальную изоляцию. Она предполагала, что это ощущение усиливают такие факторы,
 как ограничение свободы передвижений, жизнь в пригороде, большое количество 
работающих женщин вокруг и постоянное внимание, которого требуют маленькие дети.
 Рост числа женщин, работающих на производстве, укрепляет распространенное в 
обществе представление, что те, кто остаются дома, ведут праздную и беспечную 
жизнь, и такое снижение престижности домашнего труда еще больше увеличивает 
неудовлетворенность домохозяек (Ferree, 1980; Gove & Tudor, 1973). Возможно, 
поэтому некоторые исследователи находят, что домохозяйки обычно имеют более 
низкую самооценку, чем работающие женщины (Shaver & Freedman, 1976). В иных 
работах даже утверждается, что жены, сидящие дома, более склонны к депрессии, 
чем жены, работающие на производстве (Ross et al., 1983). Гоув (Gove, 1972) 
предположил, что домохозяйки более подвержены депрессии, потому что их труд 
утомителен, однообразен и малопрестижен, а источник удовлетворения только один.
    Однако другие исследователи не считают, что домохозяйки более склонны к 
депрессии и менее удовлетворены своей жизнью, чем работающие женщины. Шихан 
(Shehan, 1984) пишет, что, хотя неработающие жены и находят свои домашние 
обязанности скучными и изолирующими от общества, это не заставляет их страдать 
от психологического дискомфорта, поскольку роль домохозяйки оставляет 
достаточно времени для увлечений и общественной жизни в различных клубах и 
организациях. Ферри (1987) указывала, что с домашним трудом ассоциируются такие 
вознаграждения, как радость, доставленная любимым людям, и удовлетворение от 
хорошо сделанной работы. Столь противоречивые результаты, возможно, объясняются 
тем, что в разных исследованиях используются разные выборки. Ни «домохозяйки», 
ни «работающие женщины» не являются однородной, монолитной группой. Их семейный 
доход, их религиозные убеждения, причины, побуждающие их оставаться дома или 
идти работать, их обязанности в доме или на службе, уровень социальной 
поддержки, которую они испытывают, их отношение к домашней работе, возраст и 
количество детей — все различно. Каждый из этих факторов влияет на степень 
удовлетворенности своей ролью в доме или на работе. Кроуз (Krause, 1983) 
обнаружил, что домохозяйки, которые когда-то нетрадиционно понимали женскую 
роль, но вышли замуж за мужчин с традиционными взглядами, намного больше 
неудовлетворены своей ролью и сильнее подвержены депрессии, чем те, кто всегда 
придерживались традиционных убеждений относительно роли женщины. Перри-Дженкинс 
(Perry-Jenkins et al., 1992) выявил прямую зависимость между степенью 
удовлетворенности женщины своей ролью дома и на работе и тем, какое з