тичным он стремится быть, сравнительно 
скромные различия — у исследователей, использовавших шкалы, где надо было 
сообщить о своих чувствах после переживания определенной эмоционально 
насыщенной ситуации, а в работах, в которых использовались измерения 
физиологических показателей или мимических реакций, различий вообще не было 
обнаружено. Иначе говоря, подобные наблюдения могут означать, что мужчины не 
желают, чтобы окружающие видели их эмпатичными, потому что это не соответствует 
гендерной роли. Забота и ласка — это важные части женской гендерной роли. Таким 
образом, мужчины не хуже женщин способны определять чувства других и внутренне 
сопереживать им, но они заинтересованы в том, чтобы окружающие никак не 
заметили этого по их поведению. В первую очередь вышесказанное относится к 
мужчинам, приверженным традиционной гендерной роли и, следовательно, считающим 
эмпатийную отзывчивость качеством, не согласующимся с этой гендерной ролью. В 
главе 4 мы будем обсуждать более глубокие аспекты мужской гендерной роли, 
включая ту ее часть, которая заставляет избегать поведения, ассоциируемого с 
женственностью.
    На мой взгляд, вовсе не удивительно, что мужчины проявляют меньшую, чем 
женщины, эмпатию. Прежде всего, немалая часть опыта социализации развивала в 
мужчинах способность подавлять эмпатийную отзывчивость.
    Выше уже обсуждались игрушки, традиционно предназначенные для мальчиков или 
для девочек. «Женские» игрушки (например, куклы) развивают эмпатическую 
экспрессию, тогда как «мужские» игрушки обычно ее не развивают. Еще одна 
причина состоит в том, что мужчины постоянно оказываются в ситуациях, требующих 
от них проявления силы, независимости, властности, стремления к соревнованию — 
качеств, которые едва ли сочетаются с эмпатийной отзывчивостью. Давление со 
стороны, принуждающее быть независимым и стремиться к соревнованию, часто 
начинается уже в детстве.
    Блок (Block, 1973) следила за развитием группы мальчиков и девочек в 
течение 40 лет. За это время она обнаружила, что родители вели себя по-разному 
с сыновьями и дочерьми. В частности, дочерей воспитывали так, чтобы они 
выражали свои чувства и были в хороших отношениях с окружающими. Воспитывая 
сыновей, их поощряли за проявление независимости и учили, что надо 
контролировать свои эмоции. Возможно, у мужчин менее богатый, чем у женщин, 
опыт в сфере эмпатийной отзывчивости, и в результате они просто не знают, как 
реагировать на эмоциональный дискомфорт другого человека.
    Таврис (Tavris, 1992) высказала мнение, что за различия в эмпатии между 
мужчинами и женщинами ответственны гендерные роли. Так называемые «женские 
занятия», вроде ухода за детьми, требуют эмпатийной отзывчивости. Она упомянула 
об исследованиях, объектом которых были одинокие мужчины, вынужденные 
заботиться о своих детях, так как остались вдовцами или были брошены женами 
(причем когда эти отцы еще были женаты, то и не думали брать на себя заботу о 
детях). У таких мужчин были обнаружены типично женские черты, например 
заботливость и сочувствие. Иначе говоря, они стали ухаживать за детьми совсем 
не оттого, что были такими заботливыми, а наоборот, стали заботливыми, лишь 
начав ухаживать за детьми. В этом случае социальная роль требует эмпатийного 
поведения, а подобные социальные роли присущи почти исключительно женщинам.
Теория социальных ролей.
    Рассуждения Таврис полностью соответствуют теории социальных ролей (social 
roles theory) Игли (Eagly, 1987). Согласно этой теории многие гендерные 
различия являются продуктами разных социальных ролей, которые поддерживают или 
подавляют в мужчинах и женщинах определенные варианты поведения. Другими 
словами, разные для двух полов виды опыта, проистекающие из гендерных ролей, 
приводят к тому, что навыки и аттитюды у мужчин и женщин отчасти различаются, и 
именно на этом основываются различия в поведении (Eagly & Wood, 1991). Теория 
социальных ролей также говорит, что социальные роли нередко приводят к 
образованию социальных стереотипов (не считая тех случаев, когда стереотипы 
приводят к формированию социальных ролей). Иначе говоря, мы видим, как мужчины 
заняты одними делами, а женщины — другими, и заключаем из этого, что они суть 
разные люди. В исследовании До и Льюиса (Deaux & Lewis, 1984) испытуемые 
оценивали личность женщин, принявших на себя мужские роли, как более 
мужественную в сравнении с личностью женщин, исполняющих женские роли. Подобным 
же образом личность мужчин, взявших на себя женские роли, они считали более 
женственной, чем у мужчин, исполняющих традиционно мужские роли. Сходные 
результаты получили Игли и Штеффен (Eagly & Steffen, 1984), которые просили 
испытуемых описывать выдуманных мужчин и женщин, работающих вне дома либо 
занимающихся целый день домашним хозяйством. Независимо от гендера выдуманных 
персонажей, тех из них, кто работал вне дома, описывали в более мужественных 
категориях, а тех, кто весь день сидел дома, — как более женственных.
   Теория социальных ролей (Social roles theory). Концепция, разработанная А. 
Игли, согласно которой большинство гендерных различий являются продуктами 
социальных ролей, поддерживающих или подавляющих различие в поведении мужчин и 
женщин. Социальные роли нередко приводят к образованию социальных и гендерных 
стереотипов.
    Уильямс и Бест (Williams & Best, 1986) предположили, что стереотипы о 
гендерах развились как механизм для поддержания поло-ролевой дифференциации. По 
их мнению, женщина пришла к роли домохозяйки потому, что уход за младенцем 
накладывал ограничения на ее мобильность, а ведение домашнего хозяйства 
прекрасно удовлетворяло требованию оставаться дома. Обнаружив, что такое 
распределение ролей очень удобно, общество пытается убедить себя в том, что эти 
роли подходят их носителям. Для этого оно порождает верования о неких качествах 
мужч