Покинул он змей и молитвам предался,
Одним только воздухом Шеша питался.




Второй среди змей в государстве змеином
Был Васуки признан тогда властелином.




А с Такшакой, с третьим во всем государстве,
Никто не сравнялся во зле и коварстве.


Такшака отравил своим ядом царя пандавов Парикшита. За это Джанамеджайя, сын 
Парикшита, совершил великое жертвоприношение змей. По его призыву наги отовсюду 
сползались к алтарю, чтобы принять смерть в пламени:


Единые в счастье, различные в горе,
Добычею пламени сделались вскоре.




Одни, умирая, тоскливо взывали,
Иные друг друга хвостом обвивали,




Одни извивались и падали с треском,
Другие исполнились молнийным блеском,




Там с телом сплеталось горящее тело,
Казалось, что в пламени пламя горело.




Их множество было — усердных и праздных,
С красивой наружностью и безобразных.




Ползли, и ползли, и ползли миллионы, —
Поток бесконечный, огнем поглощенный.




И реки змеиного мозга и жира
Текли по дорогам смятенного мира.





Остановить жертвоприношение и помешать полному истреблению нагов сумел только 
мудрец Астики, племянник змея Васуки, еще в детстве узнавший «справедливую 
душу» Шешу и проникшийся симпатией к нагам. Своим заклинанием он остановил 
падение в жертвенный костер змея Такшаки, виновника всего случившегося, и 
Джанамедайя, пораженный могуществом мудреца, согласился исполнить его просьбу и 
остановить жертвоприношение, значительно сократившее численность нагов.




С нагами постоянно сражается царь птиц Гаруда. В «Махабхарате», в частности, 
рассказывается, как он похитил амриту у богов, чтобы выкупить свою мать Винату 
у нагов: «И та птица, приняв золотой облик, сияющий, как сноп солнечных лучей, 
стремительно проникла туда, где хранилась амрита, подобно тому как водяной 
поток вливается в океан. И она увидела близ амриты колесо с острыми краями, 
отточенными, как бритва, которое беспрестанно вращалось. То могучее сооружение,