предстают в человеческом облике, пускай даже фантасмагорическом (многорукость, 
многоликость и т. п.), однако среди них встречаются и зооморфные боги, чей 
постоянный облик — это облик животного. Таковы прежде всего ваханы — ездовые 
животные старших богов: слон Айравата (вахана Индры), бык Нандин (вахана Шивы), 
орел Гаруда (вахана Вишну) и т. д.; затем следует упомянуть «животные» аватары 
Вишну и Шивы, волшебную корову Сурабхи, исполняющую любые желания своего 
владельца; особое место среди божественных животных занимает царь обезьян 
Хануман, сын бога ветра Ваю, открывший герою Бхиме учение о четырех югах. 
Хануману поклоняются как наставнику в науках и покровителю деревенской жизни. 
Он обладает чудовищной силой; согласно мифу, сразу после рождения он пытался 
съесть солнце, но Индра поразил обезьяну в челюсть своей ваджрой, в связи с чем 
Хануман и получил свое имя («имеющий разбитую челюсть»).
Предания о Ханумане составляют значительную часть эпического цикла «Рамаяны».


Что касается пантеона иранского, он, как упоминалось выше, сложился в 
доавестийский период. Его составили те самые духи-майнью, которым поклонялись 
древние иранцы и которых они превозносили «до такой степени, что они могли 
действительно называться божествами» (Бойс). Среди этих майнью были божества 
культа (Атар, Хаома, Гэуш-Урван), «природные боги» (Асман, Зам, Хвар, Мах, Вата 
и Вайю), божества-покровители мира (Харахвати, Тиштрия); особое место в 
пантеоне занимали три величайших майнью — Митра, Варуна (в его иранской 
«ипостаси»
[47]
) и Ахура-Мазда. Только этих трех богов называли
ахурами
, то есть «владыками».

Ахура-Мазда (или Мазда, как нередко именует его «Авеста» еще до религиозной 
реформы Заратуштры признавался верховным божеством иранского пантеона, причем в 
отличие от других мифологических традиций индоевропейцев (индийской, греческой, 
римской, скандинавской, балто-славянской), в которых верховным богом выступал 
громовержец, иранское божество представлялось богом-жрецом; по замечанию Л. А. 
Лелекова, иранцы «подчеркивали духовность его сущности и действий. Он творит 
мир усилием или посредством мысли и требует себе чисто духовного поклонения, 
молитвы перед священным огнем». М. Бойс добавляет: «Ахура-Мазда в представлении 
верующих ни с какими природными явлениями не связывается, но является 
воплощением мудрости, которая должна управлять всеми действиями и богов, и 
людей».
Заратуштра своей реформой довел возвеличивание Ахура-Мазды до логического 
финала: он признал Мазду единственным несотворенным божеством, предвечным 
первоначалом всего сущего. В «Гатах» пророка говорится:


Святым Духом и Доброй Мыслью
По Истине и делами и речами
Ему дадут Целостность и Бессмертие:
Мудрый властью — Благочестием Господин.




Для Духа Святейшего здесь наилучшее
Языком-словами, в согласии с Доброй Мыслью,
Руками-делами, в Благочестии, будет делать
С одною думою: «Он отец Истины — мудрый».




Так Святым Духом, о Мудрый Господь,
Преподал причастному Истине, что же есть наилучшее, —
Противу твоего одобрения наделяет злокозненный
Этот /мир/ делами, он, живущий по Злой Мысли.




Так Святым установил Духом, о Мудрый Господь,
Огнем, во благо, раздачу обоим ранам
Под знаком Благочестия и Истины:

/Грядущее воздаяние/ ведь многих взыскующих обратит.
[48]




Согласно «Бундахишн», при сотворении мира Ахура-Мазда создал себе помощников — 
благих божеств Амеша Спента (букв. «Бессмертные Святые»). Это