Спустилась Анат на землю и не узрела Баала. К ней бык приближался могучий, 
глаза его страстью пылали. Метнувшись быку навстречу, Анат обняла его шею [3].
Через год у Анат родился теленок [4].
И направилась Анат на вершину горы, и крикнула оттуда Баалу:
— Счастливец Баал! Прими добрую весть! Рожден у тебя теленок, дикий бычок, 
скачущий на облаках.
И возрадовался Баал Могучий, что у него появился первенец.
1. Илу не выполнил своего обещания построить дом для Баала. Этому помешал бог 
моря Йамма. Ему было оказано предпочтение. Анат и Шапаш этим возмущены. Илу 
собирает совет богов, с которым, видимо, хочет согласовать все решение 
построить дом для Йаммы. Чувствуя поддержку Илу, Йамма направляет послов с 
требованием выдать Баала как раба и пленника. Это предполагает заключение между 
Илу и Йаммой специального соглашения наподобие известных нам по договору между 
Египтом и царем хеттов о выдаче перебежчиков.
И вновь на помощь Баалу приходит Анат. С помощью волшебного оружия, 
изготовленного Котар-ва-Хасисом по просьбе Анат, Баал расправляется со своими 
недругами и соединяется в священном браке со своею спасительницей.
2. Луг Шамку (совр. Хуле) — по-видимому, прибрежный луг озера в верховьях 
Иордана. Из текста неясно, охотился ли Баал на быков или их пас.
3. Из описания принятия Баалом облика Быка и рождения у Анат теленка, ясно, что 
он был таким же быком, как Илу, но прозвище Бык закрепилось за верховным богом, 
Баалу же оставлены другие эпитеты.
4. Сыном этой супружеской пары считался Амурру, прародитель амореев, но трудно 
сказать, мыслили ли его аналогичным "дикому бычку".



Дворец для Баала

Теперь, когда Йамма был устранен, не осталось никаких препятствий для 
сооружения дворца. И Баал стал готовиться к строительству.
Горные недра дали ему серебро и золото, по морю доставили драгоценные камни. 
Собрал он и людей, готовых пожертвовать всем, чтобы великий бог обрел достойное 
его жилище. И послал он гонцов за Котар-ва-Хасисом.
И прибыл Работающий руками к Баалу и сел вместе с ним за стол, украшением 
которого был целиком поджаренный бык, и за трапезой Баал поведал гостю о планах 
своих:
— Вот место, где жить я хотел бы, — сказал он, обводя вокруг себя круг. — Гора 
Цапану, к которой я привык.
— Место хорошее, — похвалил гость выбор хозяина, — отсюда виден весь мир. Дверь 
будет обращена на восход Шапаш, лампады богов. А на какой стене мне поставить 
окно?
— Какое ещё окно? — удивился Баал. — Мне достаточно одной двери.
— Но ведь я же буду строить дворец, не сарай. Во дворце должно быть окно.
Не хотел окна во дворце Баал, ибо боялся лишнего глаза. Но не стал возражать он 
мастеру, зная, что тот строптив и может вообще отказаться строить дворец.
— Начинай работу, — сказал Баал, — а в отношении окна я подумаю.
На следующий день закипела работа. С гор Ливана были доставлены кедры. 
Работающий руками развел огонь. Шесть дней горел он, а на седьмой заготовленное 
серебро превратилось в плиты. Из всего этого Котар-ва-Хасис воздвиг дворец 
размером в тысячу мер, десять тысяч полей.
Завершив работу, мастер пригласил Баала, и тот не мог найти слов, выражающих 
восхищение. На пиршество он пригласил многих богов, и среди них семьдесят детей 
Асират.
Каждому поставил он трон, выставил море вина, без счета быков, овец и баранов и 
решил проверить, сколько городов признает его власть. И обошел он всю страну. 
Все города склонили перед ним головы — признали его власть.
Успокоенный, он вернулся к себе на гору. Боги уже разошлись. Котар-ва-Хасис был 
за работой. Подойдя к нему Баал молвил:
— Пусть будет в моем доме окно, как ты этого хотел.
Богиня Шапаш и её дочь Кобылица
Была у Шапаш, обходящей все небо и всю землю, дочь-Кобылица. А кто был её отцом 
— горный ли источник, пробужденный её лучами, камень ли, обожженный её жаром, 
океан ли, измеренный её светом, или само небо, она не смогла бы ответить. Да и 
кто бы осмелился её об этом спросить?
И когда укусила змея Кобылицу, она могла обратиться только к матери:
— О мать моя Шапаш, — простонала Кобылица. — Пусть мне поможет Илу, источник 
всех рек и течения двух Океанов!
Но в то время охотился Илу на птиц и жарил свою добычу, равнодушный к судьбам 
мира. И даже при виде приближающейся к нему вестницы Шапаш не отложил своих 
занятий. И все другие боги и богини, к которым обращалась Шапаш, — Баал и отец 
его Даган, Анат и Астарта, Йариху и Рашап отвернулись. Никто не захотел помочь 
страдающей Кобылице. Только Харан [1] внял просьбе Шапаш, но за это попросил, 
чтобы Кобылица осталась в его городе, во дворце его, осчастливив их своим 
присутствием.
Кобылица и мать её Шапаш без колебаний дали свое согласие. И тогда, оставив 
Кобылицу в своих покоях, поторопился Харан в страну Аршах [2], славную 
зарослями тамарисковыми и рощами финиковыми. Тамариском отряхнул он зло, 
Кобылицу поразившее, ветвью пальмы истребил его.
И как только уничтожил Харану поразившее Кобылицу зло, прекратились её