Светом его наслаждаются издали,
Чтоб не мешать досугу властителя.
Рассекает Апсу Эа ударами,
В Апсу двое богов спускается [4]
Остальные — над Апсу устроились.
Шамашу слава!


1. Гимн, прославляющий Шамаша, интересен во многих отношениях. Солнечное 
божество, многократно названное в других текстах шумерским именем Уту, в этом 
гимне предстает под аккадским именем и именуется сыном лунного аккадского 
божества Сина, пользовавшегося в Эбле почитанием наряду с чисто местным 
Идакулом, занимавшим, судя по количеству положенных ему официальных жертв, 
намного более высокое положение, чем Син. Гимны в честь солнечных богов 
характерны для всех восточных религий, и здесь Эбла не представляет исключения. 
Но гимн, сохраняющий мифологический образ бога, сложившийся за пределами Эблы 
(в аккадском мире — бог, наполняющий светом обширные земли, страж правосудия, 
карающий его нарушителей) включает черты, в мифологической метрополии этого 
образа отсутствующие, но отражающие специфику торговой экономики Эблы.
С десяток раз он назван воином (Matthiae, 1989, 289), но вместе с тем он — 
торговец и покровитель торговцев, помогающий им овладевать богатствами дальних 
стран и успешно доставлять их на своих судах.
Наряду с Шамашем в гимне присутствуют и другие боги. Это божества шумерского и 
аккадского пантеонов, и нет в нем ни одного божества, которое бы относилось 
исключительно к пантеону Эблы. Показательно, что в гимне подчеркивается, что 
Шамаш помогает торговцам доставить благовония и прочие экзотические блага в 
священный двор Энлиля, а не верховных или хотя бы главных богов Эблы. Как этот 
факт, так и указание на основание двух храмов Шамаша — одного в горах, другого 
в центре моря, где солнце клонится к закату (как полагает Маттье, скорее всего 
на Кипре), говорит о стремлении представить солнечного бога универсальным 
божеством, не скованным узкими рамками одного города или страны.
Поэтическое переложение наиболее полно сохранившихся частей гимна сделано А.И. 
Немировским по приводимому П. Маттье (Matthiae, 1995а, 142 143) переводу В.Г. 
Ламберта, впервые опубликованному в Journal of Cuneiform Studies. - 1989. - 41.
2. И в шумерской и в аккадской мифологии Эа воспринимался как бог мудрости, 
постоянный советчик богов. Отсюда упоминание установленных этим богом порядков.
3. В заключительной части гимна Эа становится главным действующим персонажем, 
обеспечивающим стабильность мира ежедневно повторяющимся уничтожением 
первозданного чудовища, олицетворения бездны. Это место показывает, что широко 
распространенный в семитском мире миф о начале мира, приобретший наиболее 
завершенную форму во II тысячелетии в поэме "Энум элиш" ("Когда вверху"), был 
известен авторам гимна в несколько ином варианте, характерном для ряда 
космогоний, в которых зарождение, уничтожение и возрождение мира — результат 
непрерывной борьбы сил порядка с первозданной стихией.
4. На шумерскую основу связанного с уничтожением Апсу мифа указывают шумерские 
имена спустившихся в Апсу (бездну) богов: это Пиригбанда и Нанше.



Кура и Барама [1]

Приносит царица, покидая дом отца своего, золотой браслет в качестве дара, и 
передает она для бога Солнца овцу как священное приношение. Но не входит царица,
 покидая дом отца своего, в храм бога Кура. И не поднимается она на стены 
города, но простирается на земле за их пределами. Помедлив у ворот храма Куры, 
вступает она на вспаханное поле [2]. И получает она на вспаханном поле красное 
одеяние с пестрой полосой, облачается в него, украшает себя золотой цепью и 
ожерельем. Как дар богам, как священное приношение передает царица, покинувшая 
дом отца своего, золотой брус весом в 40 сиклей [3], ткань тончайшую и другое 
красное одеяние. И лишь затем вступает царица в храм Куры и передает туда 
четырех баранов, четыре серебряных ожерелья, подобных лунному серпу [4], для 
бога Куры, для богини Барамы, для бога Ишру и для бога Анира [5]. И ещё четыре 
малых и два больших сосуда из самшита передает она для трапез Куры и Барамы, а 
два остроконечных сосуда для притираний, чтобы ещё прекрасней стали Кура и 
Барама. А ткачихе, искусной в изготовлении одеяний, передает царица шерсть двух 
овец, чтобы соткала она одеяния по образцу тех, что носят в городе Мари [6].
И вступление это царицы в храм Куры происходит в третий день месяца кхалит. На 
четвертый день того же месяца царь и царица направляются к Ненашу. На 
протяжении пятого дня царь и царица занимают два трона отцов своих, 
поставленных близ вод Нирара [7]. Две сбруи для колесницы — их дар, дар дома 
отца для поездки в дом поминовения ушедших царственных предков. И поедут вместе 
с ними к Ненашу Кура и Барама. Подготовлена колесница, на которой поедут 
великие боги, четыре каната и две кипарисовых оси, два дышла из тополя, большое 
ведро для воды, ткань для колесницы, тростниковая циновка, перекладина дышла, 
уздечки; тук будет поставлен на колесницу.
Четыре великолепных быка, черных и гладких, будут переданы в качестве дара Куре 
и его колеснице [8]. Адуллу и сын Ишаила понесут к колеснице Бараму. Башалу и 
сын Ирдамаика [9] понесут Анира к колеснице. Двух быков человекоголовых [10], 
бронзовый сосуд и сосуд серебряный понесут сыновья богов к колеснице, покрытой 
шкурою мула.