пантеона. Дж. Петтинато (Pettinato, 1986, 331 и сл.) полагает, что это Даган, 
божество, почитание которого было широко распространено в западносемитском мире 
по крайней мере начиная с середины III тысячелетия до н. э. О значимости Дагана 
свидетельствует и ономастический материал.
Отсутствие же его имени в списках богов Эблы, по мнению исследователя, "связано 
с религиозной концепцией табуации имени". Дж. Петтинато и вслед за ним многие 
другие семитологи именно Дагана видят в часто встречающихся определениях типа 
«Господин», "Господин богов", "Господин страны" (Pettinato, 1986, 333; Matthiae,
 1989, 289).
П. Маттье, напротив, верховными богами склонен считать для периода, 
предшествовавшего аккадскому вторжению, супружескую пару, в которой мужское 
божество плодородия типа Дагана или Адада условно фигурирует под именем Куры 
(соответствие клинописных знаков точному имени бога не установлено) и Барамы, 
чье имя полностью исчезло в последующей сирийской религиозной традиции. Один из 
их храмов располагался на скале рядом с дворцом, другой за городскими стенами 
(Matthiae, 1995, 163). Именно эта пара получала наибольшее количество 
официально установленных жертв от царя, членов царской семьи, сановников и 
жрецов (Matthiae, 1989, 289). Верховным богом Эблы Куру считал и И.М. Дьяконов 
(Дьяконов, 1985, 334). Однако мнение это возобладало сравнительно недавно: ещё 
в конце 80-х гг. тот же П. Маттье с ним не был согласен и относил к Куре 
встречающиеся в ритуальных текстах упоминания "великой богини Эблы" и 
изображения на печатях женской фигуры, укрощающей львов, считая, что Кура — это 
великое женское божество плодородия, владычица домашних и диких животных, 
близкое по функциям к Иштар (Matthiae, 1989, 292 и сл.)
В настоящее время считается, что Иштар вобрала в себя функции другой, 
исчезнувшей к началу II тысячелетия богини хтонического характера Ишкхары, 
именуемой в текстах "Госпожой скорпиона". В её ведении были заботы о плодородии 
земли и плодовитости людей и животных (Matthiae, 1989, 295).
Из мужских божеств, относимых в Эбле к числу великих богов, известен 
впоследствии исчезнувший из сирийских пантеонов Идакул (или Идабал), чтение 
имени которого и функции разными исследователями определяются по-разному: одни 
(в том числе П. Маттье) считают его супругом Ишкхары, лунным божеством, 
аналогом аккадского Сина, другие — богом дождя и града, ипостасью Ваала — 
Хадада (Дьяконов, 1985, 334). До тех пор, пока не была обнаружена в текстах 
супруга этого божества, его даже считали женским.
Четырех богов Эблы Дж. Петтинато относит к числу хурритских (Pettinato, 1986, 
331). Это Адаммау, Аштаби, чьи имена входят в названия месяцев, Хебат и 
упоминавшаяся выше Ишкхара. Однако хурритская их атрибуция встретила возражения 
других исследователей. Так, И.М. Дьяконов отмечает, что хурриты появились в 
Эбле лишь во II тысячелетии, составив в возрожденной после аккадского 
разрушения Эбле значительную часть нового населения. Они не могли передать её 
доаакадскому пантеону своих богов и сами заимствовали из дохурритского 
субстрата имена Адаммау, Аштаби и Ишкхары (известной в регионах, где хурритское 
присутствие не засвидетельствовано); в отношении же Хебат, по мнению ученого, 
следует говорить о неправильном прочтении имени (Дьяконов, 1983, 335).
Целый ряд богов, почитавшихся в Эбле, совпадал как по аналогичной или близкой 
форме имен, так и по функциям с богами других западносемитских городов. Среди 
них уже упоминавшийся Даган, а также бог Грозы Адад (в форме Адда). В функции 
Адада входило и обеспечиваемое небесными явлениями плодородие. Последние 
десятилетия Эблы, когда город вошел в сферу политического и культурного влияния 
Алеппо, где находился главный центр его почитания, Адад появляется на печатях 
Эблы в типичной для него иконографии: с жезлом в одной, поднятой руке, топором 
и уздой — в другой. Сохранилось и его монументальное изображение на стеле, 
самое древнее из найденных до настоящего времени (Matthiae, 1995, 166). С 
начала II тысячелетия это величайший бог во всех городах Внутренней Сирии, не 
только ведавший плодородием земель, но и взявший в свои руки правосудие среди 
богов и людей (Matthiae, 1989, 166).
Судя по обилию в текстах Эблы имен, содержащих концовку — il, значительную роль 
в религии Эблы играл Ил, известный всем семитским религиям (в том числе и как 
обозначение бога вообще). О глубокой его древности свидетельствуют угаритские 
мифы, где он выступает как почитаемый, но уже одряхлевший и постепенно 
оттесняемый более молодыми богами.
С сакрализацией царской власти, возможно, связан Малик, после падения Эблы 
утративший ту значительную роль, какую играл в Эбле. Широко почитался Шамаш, 
названный по аккадскому шаблону сыном Сина, хотя в пантеоне Эблы присутствует 
собственное лунное божество.
Из наиболее распространенных богов, общих западносемитскому миру, в текстах 
архива представлены также важнейшее семитское божество Ваал (Баал угаритских 
текстов середины II тысячелетия), Рашап (или Расап), архаическая форма 
знакомого по Библии имени Решефа, бога Грозы, загробного мира, смерти и 
неотделимых от неё войн и эпидемий, бог-ремесленник Кашалу (более поздняя, 
угаритская форма — Котар), связанный с первозданными водами и мудростью Эа 
(шумерский Энки), Аштар (Иштар более поздних текстов), почитавшаяся даже после 
окончательного уничтожения Эблы хеттами в расположенном на той же территории 
ассирийском святилище как небесная и одновременно хтоническая великая богиня, 
владычица любви, плодовитости и плодородия, вместе с тем войны и правосудия, а 
также царственности и первозданного подземного океана (Matthiae, 1995, 165).
Аштар-Иштар, судя по шумерским параллелям и более поздним ритуалам Сирийской 
богини, была главным действующим лицом торжественного ритуала бракосочетания 
царя и не менее торжественно отмечавшегося праздника нового года. Богиню