Плетьми хозяин Эмкиду [2]
Благословляет нас к труду.
Бык — земледельцу, не спеша:
— Поля благие орошай,
Пусть даже не падут дожди,
Земля для нас зерно родит.
Эгей! Живей
Быка гони,
Святое поле борони,
И у Энлиля на виду
Веди святую борозду.
И бог Нинурта, наш пастух,
Поднимет добрым пивом дух [3].


1. Упоминание Нанше, богини-покровительницы Лагаша, указывает на место 
проведения праздника.
2. Эмкиду — бог-покровитель земледелия, господин запруд и плотин. Его имя в 
переводе означает "Энки создал".
3. Заключительные строки дают основание предполагать, что трудовая и в то же 
время обрядовая песня исполнялась на празднике урожая.



Спор Плуга и Мотыги

Могучему царскому Плугу дочь бедняка Мотыга однажды бросила вызов, призвав его 
к трону Энлиля. Горластая от природы, далекая от благородства, она возвысила 
голос:
— Напрасно ты бороздою, бездельник, гордишься длинной. Ведь нет никакого толку 
земле от твоих отвалов. Ведь ты же не роешь яму, не добываешь глину, и кирпичей 
не лепишь, и стен ты не укрепляешь, в арыки, что мною прорыты, не направляешь 
воду.
Брезгливо взглянув на Мотыгу, Плуг речь свою начинает размером, какой услышать 
ему привелось однажды:
— Взгляни на меня, деревяшка! Взгляни, как я безупречен. Сам царь под пение 
лютни мою рукоять сжимает и день этот праздником людным в календаре отмечает. И 
нет мне равного в мире. Я целину поднимаю. Я — землемер Энлиля. Благоговенье и 
трепет в людях я порождаю. Я — куча зерна золотого, всему народу я пища. 
Пошевели мозгами, Мотыга, кто кормит нищих колосками — я или ты? И незачем мне, 
сестрица, в грязи с тобой копошиться. У моего ведь дома может всегда поживиться 
бедняк остатком соломы. Мне быть в этом мире князем, тебе ж — в непролазной 
грязи весь век, как рабыне, лазить.
Ответила Плугу Мотыга:
— Пойми, нет в грязи позора, как и в работе малой. Ведь ею возносится город. 
Его украшают каналы, они не тобой ведь прорыты. Тружусь я себе в убыток, не 
числюсь среди чистоплюев. Черноголовых кормлю я на протяжении года. Твоя ж 
краткосрочна работа. Великой славы не жажду, рою рвы и колодцы, но место в 
хижине каждой для малой Мотыги найдется. И когда у костра соберутся после 
работы люди, им о Мотыге куцей полезно услышать будет. Ведь ею руки Энлиля 
твердь от воды отделили.
И завершилась на этом судебная перебранка. Мотыга добилась победы и стала богам 
служанкой, и место нашлось Мотыге в царских покоях великих. Вещи, что в доме 
Энлиля от бедняков носы воротили, кланяться низко привыкли рабыне за десять 
сиклей.
1. Как подметила В.К. Афанасьева, на чьем переводе основывается наше изложение, 
сочувствие автора гимна на стороне Мотыги. Она получает одобрение Энлиля и 
поселяется в царском дворце на равных правах с плугом (Афанасьева, 1997, 372).



Эпос о Гильгамеше



Там, где светлый Евфрат воды к морю стремит,
Высится холм из песка. Город под ним погребен.
Имя ему Урук. Сделалась пылью стена.
Дерево стало трухой. Ржавчина съела металл.
Путник, взойди на холм, в синюю даль вглядись.
Стадо овец бредет к месту, где был водопой.
Песню поет бедуин, нет, не о грозном царе
И не о славе его. Поет он о дружбе людской.


Античный мир немало знал о богах народов Ближнего Востока. Имена Бела (Баала), 
Адониса, Осириса, Исиды были на слуху у греков и римлян. Был известен им и 
Гильгамеш и, как можно думать, уже в древнейшую эпоху, поскольку в поэмах 
Гомера имеются фрагменты, косвенно свидетельствующие о знакомстве с великим 
эпосом Месопотамии. В произведениях латинских авторов можно отыскать и имя