отобрал у неё принадлежащее Энлилю.
Не замечая Лугальбанду, птица поднималась ввысь, удаляясь от гигантского дерева,
 высившегося среди голых скал, подобно покрытому шерстью великану. Его могучая 
тень, словно покрывалом, окутывала далекие горы. И понял Лугальбанда, что в 
ветвях его гнездо Анзуд.
И, словно молния, осенила его мысль, что может помочь ему только Анзуд. И 
двинулся он к дереву, откуда вылетела птица, чтобы посмотреть, нет ли в гнезде 
птенца, забота о котором — путь к сердцу Анзуд.
По дороге к дереву Лугальбанде попалась можжевеловая роща. Зная, что 
можжевельник угоден богам, юноша сорвал несколько веток и сунул их себе в 
заплечный мешок.
Достигнув гигантского дерева, Лугальбанда остановился в нерешительности. 
Впервые в жизни юноша испытывал страх. Ведь ни один из смертных не бывал во 
владениях Анзуд, не видел её гнезда, в котором она вскармливает божественного 
птенца. Кто знает, как отнесется Анзуд к непрошеному гостю?
По мере того как Лугальбанда поднимался вверх, цепляясь за ветви, писк детеныша 
Анзуд становился громче и громче. Лугальбанда достал из мешка несколько кусков 
жира и заглянул через край гнезда. Птенец, ещё слепой, разевал клюв и пищал, 
что было сил.
Обрадовавшись, что может оказать услугу, Лугальбанда начал кормить голодного 
птенца. Кусок за куском вкладывал он в его клюв овечий жир, вливал душистый мед 
и прочие яства. Насытив орленка, перед ним разложил Лугальбанда все, что 
осталось, а затем глаза ему сурьмою подкрасил [3], голову ароматным 
можжевельником украсил и, сделав из веток венец Шугур [4], положил его на 
голову орленку.
В это время послышался шум крыльев, и Лугальбанда поспешил покинуть гнездо и 
спрятался в ветвях.
Приблизились к дереву могучие птицы, но писка птенца, которому несли двух 
огромных быков, не услышали. Стали звать его, но не отозвался он.
— Кто птенца нашего похитил?! — застонал орел-отец.
И пронзил небо крик матери-орлицы, в ужас повергнув в горах ануннаков. В страхе 
опустились в гнездо птицы, самого худшего ожидая. А оно — словно жилище богов, 
сияет, в нем сидит птенец, довольный и сытый.
И воскликнула радостно мать-орлица:
— Появись, кто б ты ни был, бог или смертный, чтобы мне наградить тебя достойно.

Лугальбанда вышел из своего укрытия и низко поклонился Анзуд.
Птица предложила юноше богатство.
— Не надо мне богатства, — отвечал Лугальбанда. — Много серебра в Аратте, и я 
его добуду.
— Возьми тогда славу! — сказала птица.
— Славу я сам добуду, — Лугальбанда ответил с поклоном.
И предложила Анзуд:
— От врагов тебя защищу я. Словно Нанна, твой лук засияет, заблестят твои 
стрелы лучами Уту. Словно змеи, на врага устремившись, поразят его грозные 
стрелы, в них вложу я свои заклинанья, что тебе подарю, если хочешь. И ещё тебе 
сеть подарю я, что врагов на поле всех вместе накроет, словно Уту луч и словно 
вихрь могучий.
— Благодарю тебя, Анзуд, — почтительно ответил Лугальбанда. — Но я великих 
твоих даров недостоин. А победу своим мечом я добуду.
И тогда спросила птица:
— Так открой же мне, Лугальбанда, свое желанье. Я любое желанье твое исполню.
И поклонившись, попросил Лугальбанда:
— Пусть не знают мои ноги утомления, пусть, как буря, по земле они несутся, 
чтобы я без труда добрался до места, где противник не ждет моего возвращенья. 
Вот заветное мое желанье. Если Уту будет угодно и с победой вернусь я в свой 
город, то имя твое прославлю я по всему Шумеру, из лучших сортов деревьев твои 
закажу изваянья и в храмах великих богов их прикажу поставить.
— Будет так! — произнесла Анзуд благосклонно. — Станешь ты отныне скороходом, 
над Евфратом и над рвами, как вихрь, понесешься.
В поднебесье Анзуд несется. Бежит по земле Лугальбанда, не уступая в скорости 
птице. Анзуд с небес озирает землю, ищет взглядом войско Урука. Лугальбанда с 
земли озирает горы. И когда вдали показалось облако пыли, вздымаемой войском, 
ему крикнула с неба птица:
— Вот теперь ты и сам отыщешь дорогу, я ж к гнезду своему возвращаюсь. И 
запомни: тот дар, что тобою получен, открывать никому ты не должен — ни отцу, 
ни друзьям, ни братьям. Зло порою в сердцах человечьих рядом с добром гнездится.

Лугальбанда прощается с птицей и, догнав свое войско, переходит на шаг 
неспешный. Увидел Энмеркар сына, заключил его в объятья. При виде героя ликуют 
храбрецы Урука — окружили его, как птенца воробьиная дружная стая, обнимают его,
 целуют, питье и еду подносят, осыпают вопросами Лугальбанду, знать хотят, как 
ему удалось до них добраться, одолев неприступные горы и стремнины, где от 
берега берег не виден.
Не отрыл своей тайны друзьям Лугальбанда, рассказал небылицы. Вдоволь 
наговорившись, все вместе идут к Аратте. Вот уже виден город враждебный, его 
могучие стены. Но едва приблизилось к городу воинство Энмеркара, как из-за стен 
послышались боевые кличи, посыпались дротики, словно ливень из тучи, полетели 
камни, как град тяжелый.
День под стенами Аратты стоит войско. И другой, и третий. И вот уже истекает