почитавшейся на территории аккадского Двуречья, в том числе и в шумерских 
городах после их завоевания Саргоном, и в сопредельных с Шумеро-аккадским 
царством землях — в Мари, в Эбле, где она почиталась под именем Аштар и имела 
свой храм. Вместе с функциями Инанны к Иштар перешли и связанные с шумерской 
богиней предания и ритуалы. Но это было не слепое заимствование. Аккадские 
поэты внесли свое понимание в общий для двух народов мотив нисхождения богини в 
подземный мир.
2. Таммуз — бог умирающей и воскресающей природы. Соответствующий шумерскому 
Думузи, но игравший в мифологических представлениях аккадян, а вслед за ними 
ассирийцев и вавилонян значительно б(льшую роль, что способствовало 
распространению его культа и за пределы Месопотамии — в Сирии и Палестине, где 
даже после установления единобожия к неудовольствию иерусалимского жречества в 
самом Иерусалиме справлялся его культовый праздник (Иезек., 8: 14).
3. Намтар — ("Отрезатель", "Режущий") — персонификация Судьбы, режущей 
человеческие судьбы, мыслился как слуга и посланник Эрешкигаль, послушный её 
слову, в некоторых мифах — её сын от Энлиля.



Нинурта — бог-герой Ниппура

(Миф шумеров) [1]
Жил в Ниппуре священном Нинурта, сын великий Энлиля, герой, отдающийся битве, 
воитель, южному ветру подобный. Молниями взор его блещет. В блеске восседает он 
на престоле. И владеет оружием он, чье сиянье для врагов ужасно — нет им от 
него спасенья. Оружие это, накрыватель множеств, сеть боевая, что единым ударом 
способна накрыть огромное войско, носит имя Шарур.
Однажды обращается к нему Шарур с такими словами:
— О Нинурта! Охранитель высоких престолов, мой царь и владыка! Знай, что Небо 
семя свое излило ливнем на землю и породило на страх черноголовым дракона Асага.
 Не был он вскормлен материнскою грудью — дикие звери вскормили его своим 
молоком. И отца своего он, воитель жестокий, не знает. В горы зубами вгрызаясь, 
он оставил там свое семя, и поднялись диорит, базальт, гранит и прочие камня 
породы. Камни эти царем избрали Асага, и он возгордился сверх меры — с каменным 
воинством на города нападает, губит деревья. Себя он нагло считает тебе 
подобным в Шумере. Боги захваченных им городов трепещут. В страхе дары ему 
преподносят. О силе твоей проведав, держал совет он с камнями, что избрали его 
на царство, со скалами и с горами, как тебя извести поскорее и расширить свои 
границы. Нелегко пробить твердый камень — ни топор, ни копье не расколют, в 
этом сила войска Асага. Но ведь мы с тобой неразлучны. Полетим и сразимся с 
Асагом.
И ринулся в горы Нинурта. Проносится он, лев могучий, с булавою в руках, 
подобно низвергающемуся с гор потоку, подобно ревущему южному вихрю, в грохоте 
и блистании молний. Впереди него буря несется, а сзади — Шарур догоняет. С пути 
своего он сметает холмы, ломает леса, засыпает землею низины.
Птицы взлететь не в силах, рыбы страдают от жара, степь, почернев, опустела, 
гибнут дикие твари. Руки к груди прижимая, горько Земля рыдает.
Рушит в мятежной стране горы Нинурта, рушит он города, люди гибнут без счета, 
посылая проклятья дню и часу рожденья Асага.
Так подходит Нинурта к логовищу дракона. Но не ведает он, каковы его силы, и 
посылает в разведку Шарура. Обозревает Шарур, покрыватель множеств, с высоты 
своей поле и ужасается числу и силе войска Асага. Вернувшись к Нинурте, ему 
сообщает:
— Необозримо воинство вражье, а нас только двое. Нет, неравны наши силы. Никто 
не скажет, что робки мы сердцем, если в Ниппур возвратимся.
— Стыдись! — воскликнул Нинурта отважный. — Не подобает мне бегство, какими б 
словами не скрыть его сути. Готовься к сраженью.
И вот началось сражение. Дрожала земля, кружился Нинурта над полем боя, все 
время меняя оружье. Цепляясь о землю кривыми когтями, пыль вздымает Асаг до 
крайнего неба.
Нинурта за грудь схватился. Пыль проникает в дыханье. Силы героя слабеют.
И тогда Шарур взвивается в небо и вот уже нависает, как туча, над потрясенным 
Ниппуром и, достигнув порога Энлиля, у бога помощи ищет.
И мысль Энлиль ниспосылает своему могучему сыну.
— Пыль тебе не страшна — ведь воды тебе подвластны. Не медля, открой им выход. 
Они под твоими ногами.
Услышав совет отцовский, Нинурта стал выламывать камни и громоздить их в кучу. 
И хлынули воды неукротимым потоком. От пыли очистился мир.
Затрясся Асаг, как на дереве лист, видя свое бессилье. Нинурта к нему подбежал, 
схватил его за плечо и, черную печень проткнув, из тела вырвал рукой.
Ликует Шарур. Клич победный разнесся, достигнув крайних небес. Услышали боги 
его и, покинув укрытья свои, принялись славить Нинурту.
Только голос Нинмах [2] в их хоре не прозвучал. На ложе, где сын был зачат, 
рыдает владычица-мать, как над ягненком овца. Нет от сына вестей. Ей мнится — в 
опасности отрок. Сердце сжимает боль. Наконец, решает она пуститься в опасный 
путь.
Встретив в горах Нинмах, вскинул брови Нинурта.
— В горы явилась ты, ужасы битвы презрев! — он обратился к ней. Подвиг души 
твоей мною не будет забыт. Гору, что я воздвиг, чтобы воде дать путь, я тебе 
посвящу. Имя ей дам Хурсаг [3]. Ты же, её госпожа, будешь теперь Нинхурсаг.