имитировавшего события, развернувшиеся в мифическом прошлом и прославлявшего 
победу великого бога над силами первозданного хаоса. Праздник Нового года, как 
отмечает М. Элиаде, — это как бы репетиция космогонии (Элиаде, 1969, 65 и сл.; 
Eliade, 1987, 86).
Первый день, воспроизводящий эпизод пленения Мардука, был посвящен искуплению 
царя — как бы утрате им царственного достоинства и возвращения ему власти. 
Сценарий предусматривал унижение царя, что должно было напомнить об опасности 
возвращения мира к докосмическому хаосу, которое чуть не произошло из-за 
пленения бога. Великий жрец лишает царя его атрибутов — скипетра, кольца, 
короны и наносит удары по лицу. Опустившись на колени, царь произносит формулу 
невиновности: "Я не грешил, о господин страны, не пренебрегал я твоей 
божественностью". И хотя Мардук мыслится в этот момент ещё плененным, он 
отвечает устами жреца: "Не бойся. Мардук внял твоей молитве. Он возвеличит твою 
власть".
Следующий день посвящен освобождению Мардука. Он заточен в горах, что 
воспринимается как его смерть, Но так же, как в мифе об Инанне-Иштар или 
египетских представлениях об Осирисе, смерть эта не окончательная. Мардук 
должен спуститься в "долины солнца и света". Его находят, освобождают и после 
этого собирают вместе статуи всех богов, имитируя тот эпизод мифологического 
прошлого, когда боги собрались, для провозглашения Мардука своим владыкой.
Затем царь ведет процессию к Дому Празднования Нового года (Бит-Акиту), 
находящемуся за пределами города. Процессия символизирует движущихся на Тиамат 
богов, возглавляемых Мардуком, и воинство это вступает в ритуальную битву, 
воспроизводящую схватку с воинством Тиамат. При этом царь, естественно, 
персонифицирует Мардука (в ассирийское время вытеснившего Мардука Ассура).
После завершения сражения и возвращения с пира, наступает время священного 
брака царя и храмовой рабыни, персонифицирующей саму богиню. И, наконец, 
происходит определение судеб и жребиев каждого месяца года, среди которых 
плодородие, богатство нового мира, которому предстоит родиться.
2. Мумму — советчик Апсу, обладающий лучами его сияния.
3. Тиамат (аккад. "море") — олицетворение первозданной стихии, чудовище, 
мыслившееся одновременно и как двуполое существо и как существо женского пола.
4. Лахму и Лахаму — мужской и женский демоны водной стихии шумерской мифологии, 
преобразованные в аккадской теогонии в детей Апсу и Тиамат.
5. Аншар и Кишар ("Круг неба" и "Круг земли") — божества, более нигде не 
встречающиеся.
6. Эа (шумерский Энки) — великий бог захваченного аккадянами шумерского Эриду, 
сокрушивший олицетворявшее первозданные воды подземного океана чудовище Апсу и 
унаследовавший от него владычество над подземными водами. В аккадской мифологии 
— "владыка низа.
7. По мнению М. Элиаде слова "установилась тишина" могут быть расшифрованы как 
ностальгия материи (того способа существования, которому соответствуют 
инертность, бессознательность субстанции) по изначальной неподвижности, 
сопротивляющейся любому движению, предварительному условию космогонии (Eliade, 
1987, 83).
8. М. Элиаде обращает внимание на то, что Эа не просто занимает место Апсу, но 
постройкой жилища создает первую организацию хаотической водной массы (Eliade, 
1987, 84).
9. Дамкина — супруга бога Эа. В шумерской мифологии ей соответствует 
Дамгальнуна. В вавилонских текстах она — мать Мардука, отождествляемая с 
Нинсикилой.
10. Мардук — главное божество вавилонского пантеона.
11. Кингу — чудовище, в других мифах не встречающееся.
12. Упшукинак — место собраний богов, в отличие от греческого Олимпа не 
обитавших в одном месте, но имевших постоянное место собраний.
13. Таблица V дошла в фрагментарном состоянии. Исследователи полагают, что там 
рассказывалось о наполнении универсума тем, что названо в тексте "хорошими 
вещами", существующими в земном и небесном мирах. Единственно полный из 
фрагментов повествует в астрономических терминах об образовании звезд, которые 
мыслятся как жилища богов, а также об установлении дней, ночей и месяцев, 
разделивших ранее слитное движение времени.
14. Анализируя космогоническую сторону мифа, М. Элиаде подчеркивает, что хотя 
Небо — половина Тиамат, но звезды — творение Мардука. Точно так же и земля, 
созданная из тела чудовища, дополнена городами и храмами. Таким образам, в 
конечном счете мир оказывается соединением двух начал — хаосного и 
демонического, идущего от первозданности, с одной стороны, и творческой силы, 
воплощающей божественную мудрость, с другой (Eliade, 1987, 85).
15. Измерение времени луной типично для всех народов Двуречья. Не случайно 
Нанна часто встречается в клинописных табличках не под именем, а под номером 30 
— по количеству дней в месяце.
16. Шамаш — аккадский бог Солнца, соответствующий шумерскому Уту. Функция 
стража правосудия и наказания злодеяний — одна из главных для Шамаша, постоянно 
подчеркиваемая в гимнах к нему.
17. Человек создан для служения богам — в этом аккадский миф продолжает 
шумерскую традицию. Но здесь, человек создается из демонического материала, и в 
этом, как подчеркивает М. Элиаде, значительное отличие от шумерской версии, где 
Апсу, чье тело использовалось богами, не воспринимался как сила, им враждебная 
(Eliade, 1987, 85).
18. Месопотамия воспринималась как центр мира, Вавилон с находящимся в нем 
храмом Мардука — как центр Месопотамии. Постановка своей страны и города в