по паре нечистых и по семь пар чистых).
2. Представление об исполинах как первопоколении живущих на земле, присуще 
многим мифологиям: мы находим его в мифах угаритских и греческих.
3. Библейское имя Ной (евр. noah, от nwh — «успокаивать», "утешать") 
фактический перевод аккадского Нухху ("Успокоенный").
4. Дерево гофэр — кипарис (от шумерского «гипару» — "слово"), имеется также в 
вавилонском и ассирийском языках. Отсюда же греческое «кипариссос».
5. Ковчег — старое русское слово со значением «ящик», "ларец". В шумерском и 
аккадо-вавилонских мифах вместо ковчега фигурирует ладья, обладающая волшебными 
свойствами. Ковчег, детально описанный в книге "Бытие", — собственно говоря, не 
корабль, а дом на плаву, объем которого по подсчетам современных исследователей 
составлял 64896 куб. м. Но по типологии — это священный корабль, 
предшественником которого было судно шумерского героя потопа Утнапишти. 
Подобные ему суда засвидетельствованы в Египте. У греков это — «Арго», за 
постройкой которого следила сама Афина.
6. Представление о «чистых» и «нечистых» животных — свидетельство существования 
религиозных запретов на поедание некоторых животных и на принесение их в жертву 
богам. Такими табуированными животными у евреев и других семитских народов были 
свинья, верблюд, заяц, тушканчик, ворона и пр.
7. Арарат — название гористой местности, известной уже аккадянам как Урарту 
(название гор и страны). В вавилонском тексте местом высадки любимца бога Эа 
названа гора Ницир (в переводе, видимо, Гора спасения). Ее отождествляют с 
горой Пир Омар Гудрун, имеющей высоту 300 м. Вавилонский жрец III в. до н. э. 
Берос сообщает, что корабль Зиусудры остановился в курдских горах.
8. Также в вавилонском мифе Утнапишти (а в аккадской версии Атрахасис) 
открывает окно своего огромного корабля перед тем, как принести жертву богу 
Солнца, чей свет падает на его лицо. Окно — непременный элемент храма страны 
Ханаан, как это ясно из спора Баала с Котар-ва-Хасисом.
9. Использование птиц для проверки состояния земли представлено также в 
месопотамских версиях мифа о потопе. В вавилонской версии из корабля 
выпускаются голубь, ласточка и ворон. В ветхозаветном тексте черный ворон и 
белый голубь противостоят как «чистая» и «нечистая» птицы: «нечистая» не могла 
быть выпущена последней, поскольку предвиделась добрая весть.
10. Сравн. с тем же мотивом в поэме о Гильгамеше: "Боги почуяли запах жертвы, 
боги слетелись на жертву, как мухи".
11. Главное место в мифе о потопе — установление союза, завета (берит) между 
Богом и Ноем. Этот союз, впоследствии возобновлявшийся, дал само понятие 
"Ветхий завет" — союз между Богом и избранным народом.
12. Странное обращение к радуге, возможно, ассоциативно связано с красочным 
эпизодом шумеро-вавилонского мифа о потопе. Богиня-мать клятвенным жестом 
поднимает над головой украшавшую её шею дугу ожерелья из лазурита, дар бога 
Неба, и произносит:
О боги! На шее у меня лазуритовый камень.
Как его я воистину не забуду,
Так эти дни я воистину помню,
Во веки веков я их не забуду! (Дьяконов, 1961, 77).



Сыновья Ноя

Были у Ноя сыновья — Сим (Шейм), Хам и Иафет [1]. От этих трех населилась земля.
 Начал Ной возделывать землю и насадил виноградник [2]. Прекрасен был первый 
урожай земли, напоенной разлившимися водами. Отжав янтарные грозди, приготовил 
Ной благоуханное вино. И выпил он вина, радуясь жизни, опьянев же, уснул в 
своем шатре [3], обнаженный.
Зайдя в шатер, увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего и, выбежав наружу, 
стал при братьях насмехаться над родителем. Сурово взглянули Сим и Иафет на 
Хама и, взяв отцовские одежды, накинули себе на плечи, и, пятясь, вступили в 
шатер. Там они сбросили одежды на отца и, не узрев его наготы, удалились.
Проснулся Ной и, протрезвев, увидел себя покрытым. Так он узнал о проступке 
среднего, нечестивого сына и пропел:
Да будет проклят за Хама сын его Ханаан,
И да будет он рабом у братьев своих.
Да даст Йахве простор Иафету,
И да обитает он в шатрах Сима [4].
И прожил Ной после потопа ещё 350 лет. Всего же его жизни было 950 лет.
1. Давая Ною троих сыновей: Сима, Хама и Иафета (Иапета) и представляя их 
родоначальниками всех других народов и языков, библейский автор исходил из 
критериев, которые во многом нам не понятны. Среди них было и представление об 
языковой близости, но оно не было единственной основой для градации. 
Языкознание XIX — начала XX вв., пользовавшееся именами Сим, Хам, Иапет для 
общего обозначения языков, библейские критерии не принимало во внимание. 
Например, Н.Я. Марр, формулируя так называемое "новое учение о языке", под 
яфетическими языками понимал третий этнический элемент в создании 
средиземноморской культуры и относил к яфетическим языкам некоторые кавказские, 
этрусский и баскский языки, между тем как Ветхий завет считает сыновьями Иафета 
просто отдаленные народы. Так, его сыновьями названы Хомер и Магог, которые, 
скорее всего, мыслились родоначальниками киммерийцев и скифов, вторгшихся в 
Малую Азию в эпоху формирования Библии. Сыном Иафета назван и Мадай,