терапевта – каковое мировоззрение может быть и самим терапевтом не осознано, 
кстати говоря. Потому что совершенно не факт, что он им занимается, его 
формирует. Вполне может быть, что его мировоззрение им по большей части не 
осознано, не сформулировано в ясных терминах, существует как бы в тумане. И в 
результате получается неприятный неясный конфликт между двумя неосознанными 
мировоззрениями, хотя и клиенту, и терапевту совершенно непонятно, собственно, 
в чем дело.
Или, наоборот, происходит залипание. Если у клиента и терапевта возникает 
общность мировоззрений, они могут почувствовать невероятную симпатию и силу 
притяжения друг к другу. У них возникает ощущение общности души, в результате 
чего все проблемы клиента (и терапевта) отходят в сторону, а остается 
эмоциональное слияние в психологическом экстазе. Это, однако, вовсе не означает,
 что эффективно пошла психотерапия. Это означает, что включилась интенсивная 
парная медитация, а как они ее утилизируют, то есть что они из этого сделают, 
это еще вопрос и вопрос.
        Так вот. Клиенты бывают разные, и психотерапевт должен совершенно 
по-разному воспринимать разные типы клиентов, и учиться видеть игры, в которые 
те играют. Потому что, как правило, сознательно человек предлагает одно, а 
подсознательно – что-то совершенно другое. Например, есть три основные темы 
(точнее – модальности), которые приносят клиенты: это тотальная катастрофа, 
частная трудность и необходимость обучения. Любой человек, приходящий к 
психотерапевту, приносит одну из этих трех тем. При этом он, может быть, прямо 
этого и не выражает, но одна их этих трех тем стоит как бы за кадром его 
проблемы. И психотерапевт должен эти три типа тем (и, соответственно, клиентов) 
четко различать. 
         Тотальная катастрофа. Человек, приносящий с собой эту тему, приходит и 
говорит: "Доктор, я погибаю, меня надо спасать, вы моя последняя надежда". 
Вообще это очень нехорошее начало. Нередко клиент еще добавляет, что у него нет 
ни копейки денег. Таким образом, в свою катастрофу клиент пытается вовлечь и 
терапевта, потому что каждый час времени работы последнего тоже чего-то стоит, 
и если ему не заплатить, то его дети будут голодать. Применительно к такого 
рода клиенту у психотерапевта должны быть выработаны определенное понимание, 
техника и философия, потому что помогать человеку, который находится в 
состоянии катастрофы, это обоюдоострое занятие. Здесь терапевт моментально 
попадает в ситуацию, которая в психотерапии называется двойной связкой. Это 
значит, что куда ни кинь – всюду клин. Если вы ему не поможете, то он погибнет. 
Нехорошо. И вы окажетесь непрофессионалом, что еще хуже: ваша задача – помогать 
людям, а ему вы не помогли. Получается существенный удар по самооценке 
терапевта и вообще по его профессиональному каналу. Нехорошо. С другой стороны, 
представьте себе, что вы ему помогли, вы его от этой катастрофы избавили. Какая 
мысль тогда возникнет у него в подсознании (а может быть, и в сознании)? Вы 
утвердили его в том, что он ни на что неспособен, что его проблемы и катастрофы 
может смягчить или устранить только другой человек. Это тоже очень и очень 
опасная ситуация. Человек какое-то время, может быть, просуществует, а потом 
придет к вам с еще гораздо большей катастрофой, из которой вы его уже не 
вытащите – а если возьметесь всерьез, то ухнете в пропасть вместе с ним.
        Поэтому в принципе, я считаю, что ситуация психотерапевтической помощи 
в прямом смысле принципиально порочна. И настоящий психотерапевт, по моему 
личному мнению, должен ее всячески избегать. Он должен своему клиенту как-то 
помочь, но с другой стороны, он должен создать клиенту впечатление, что никакой 
особенной роли в его жизни не сыграл, не оказал никакого существенного 
воздействия. В идеале через некоторое время клиент должен сказать терапевту: "А 
чего это, собственно говоря, я к вам хожу?" Он должен обнаружить, что проблема, 
которая его волновала, его больше не волнует, и вообще никакой проблемы не было.

        Можно ли так выстроить процесс психотерапии? Я думаю, что да. Это, 
конечно, достаточно непросто, в первую очередь потому, что при таком подходе 
нет привычного для классических школ психотерапии, представления о том, что 
психотерапевт – это профессионал, это человек, который что-то умеет, что-то 
может, и эти свои знания и умения прилагает к проблемам пациента. Эта схема 
ломается. Но она может быть заменена другой, и об этом чуть позже. 
        Частная проблема. Если человек приходит на прием с какой-то частной 
проблемой, то это все-таки легче. Тогда психотерапевт и клиент могут 
договориться о том, что они вместе, вдвоем решают эту проблему, как бы на 
паритетных началах. Они делят между собой ответственность и получается что-то 
вроде групповой работы, в ходе которой часть нагрузки ложится на терапевта, а 
часть – на клиента.
       Обучение. И наконец, третий вид терапии, который, с моей точки зрения, 
является самым здоровым по своему духу – это психотерапия на материале 
конкретного обучения. При этом психотерапевт выступает в роли учителя, который 
передает определенную технику или технологию, связанную с внешним (или 
внутренним) миром человека, и по ходу этого обучения проблема должна уйти сама 
по себе. Это всегда несколько окольный путь. Ко мне один раз пришел человек, у 
которого очень плохо двигалась рука, у него когда-то была травма черепа. Однако 
он не сказал мне: "Вылечите мне руку". Он сказал так: "Вы должны сказать мне, 
что я должен сделать для того, чтобы полностью себя от этого заболевания 
вылечить." Вот это, с моей точки зрения, идеальная позиция.
         
        Зачем же все-таки нужна теория, нужна психология? Существует 
универсальная схема взаимодействия терапевта и клиента, которую я сейчас вам