Конфуций14: «Кто познает себя, тот познает и других. Вот почему люди 
говорят, что мир можно познать, не выходя из дома. Оттого же говорится, что в 
государстве можно водворить порядок, не покидая храма предков», и несколько 
более абстрактно у Спинозы15 («Этика», часть II, теорема 26): «Человеческая 
душа воспринимает всякое внешнее тело как действительно (актуально) 
существующее только посредством идеи о состояниях своего собственного тела». То 
есть предприятие прежде всего есть сам директор, оно «на столе» директора 
(субъекта управления), в его собственной деятельности, а не в службах и цехах. 
И «предприятие на столе» и должно быть исчерпывающим для решения директором 
возникающих проблем управления.
      Поэт Василий Андреевич Жуковский был приглашен наставником в обучении 
наследника престола, будущего императора Александра Второго.  Из письма 
Жуковского16: «...По плану учения великого князя, мною сделанному, все лежит на 
мне. Все его лекции должны сходиться в моей, которая есть пункт соединения; 
другие учителя должны быть только дополнениями и репетиторами». Жуковский 
осуществляет обучение наследника посредством некоей общей (проходящей через все 
обучение) собственной дисциплины, относительно которой другие преподаватели ( 
суть лишь интерпретаторы (репетиторы) тех понятий, которые вводит в ней 
Жуковский. Здесь мы имеем пример того, как работает «формула» управления 
учебным процессом, которую мы получаем в концепции рефлексивного управления: 1) 
первое лицо осуществляет учебный процесс в качестве преподавателя; 2) 
дисциплина, которую преподает первое лицо, определяет всю схему, программу 
обучения и вводит в работу все базовые понятия программы; 3) другие 
преподаватели включаются в процесс для развития тех понятий и направлений, 
которые введены в учебный процесс первым лицом; 4) дисциплина, которую ведет 
первое лицо, является сквозной, то есть проходит через весь курс обучения. 
      Творческий человек (а им в профессиональном отношении с необходимостью 
является каждый субъект управления) должен оцениваться прежде всего самим собой.
 И эта возможность должна быть поддержана профессионально, то есть какая-то 
наука должна нести в себе эту рефлексию. В молодости, получив восторженные 
отзывы на свои первые стихи, П. Валери расстается тем не менее с поэзией, 
считая лишь самого себя способным оценивать свой талант и работу. А сам он как 
раз очень негативно оценивал в это время и ситуацию в литературе в целом, и 
себя в  ней. П. Валери17: «Высший человек не тот, кто наделен неким даром, и 
кто выносит это богатство вовне, но тот, кто организовал себя во всем объеме 
своего существа». И далее18: «У меня не литературная цель. Моя цель заключается 
не в воздействии на других, а на себя ( Себя, ( поскольку «Я» может себя 
рассматривать как произведение разума». Может быть, кто-то решит, что здесь нет 
момента управления. Это не так. Следует обратить внимание на явное отрицание П. 
Валери своих стремлений к воздействию на других. Но ведь воздействовал, да еще 
как! Почему же многие, кстати, непрерывно толкующие об управлении (и 
«мучающиеся» управлением), не могут воздействовать даже на немногих своих 
подчиненных. ( Потому, что не знают «формулы», которую «знали» Конфуций, Сенека,
 Жуковский, Валери: «организовывай себя, воздействуй на себя, анализируй себя ( 
через это осуществится необходимое воздействие и на других». Конечно, возникает 
вопрос, а как этому научиться и профессионально осуществить. Но вот в этом 
направлении мы и стараемся продвигаться.
      И обратимся также к Б.Л. Пастернаку19: «А недавно думали, что сцены в 
книге ( инсценировки. Это ( заблуждение. Зачем они ей? Забыли, что единственное,
 что в нашей власти, это суметь не исказить голоса жизни, звучащего в нас 
самих». Этот «голос жизни в нас самих», конечно же, относится не только к 
писателям и философам. Из этой «жизни в нас» ( рождаются не только книги, но и 
предприятия (!). Возможно, данное обстоятельство  не  во  всех случаях  
приобретает профессиональную значимость, но для рефлексивного управления это 
именно так. И далее у Б.Л. Пастернака20: «Шопен реалист том же самом смысле, 
как Лев Толстой. Его творчество насквозь оригинально не из несходства с 
соперниками, а из сходства с натурою, с которой он писал. Оно всегда 
биографично не из эгоцентризма, а потому, что, подобно остальным великим 
реалистам, Шопен смотрел на свою жизнь как на орудие познания всякой жизни на 
свете и вел именно этот расточительно-личный и нерасчетливо-одинокий род 
существования». Подобный жизненный пафос есть удел не только поэтов, музыкантов,
 и у каждого субъекта управления должен возникать вопрос (  осуществляет ли он 
свою собственную деятельность (профессиональную жизнь) как «орудие познания», 
звучит ли в нем самом «голос жизни»? Жизнь любого предприятия ( в жизни его 
первого лица, иначе неминуемо возникновение омертвляющего отчуждения.
      Наконец, в завершение наших иллюстраций приведем высказывание ученого и 
философа М. Полани21: «Когда-то многие слова были священными. Законы считались 
божественными, религиозные тексты считались прямым божественным откровением. 
Для христиан слово стало плотью. Человеку не надо было проверять то, чему учила 
церковь. В своих молитвах человек обращался к первоисточнику учения. Позже, 
когда авторитет церкви был поколеблен, человек попытался избежать опустошающего 
самоутверждения, сделав высшей инстанцией опыт и разум. Но к настоящему времени 
выяснилось, что современный сциентизм сковывает мысль не меньше церкви.. Он не 
оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать 
их под маской нелепых, неадекватных терминов.  Что же можно здесь сделать? 
Отвергая средневековый догматизм и современный позитивизм, мы вынуждены искать 
опору в самих себе, не уповая ни на какие внешние критерии; основания истины мы 
должны отыскивать в недрах собственного интеллекта. На вопрос: «Кто его 
убеждает?» ответ звучит просто: «Я пытаюсь убедить себя сам». ...Вручая 
верительные грамоты самому себе, я обретаю право провозглашать свои важнейшие