достигалась также за счет использования упомянутого «человеческого фактора», но 
это также давало результат при одновременном разрушении личности работника. 
Итак, обозначенная историческая линия развития управления несет в себе 
опаснейший зародыш отчуждения.
      В поиске альтернативных подходов нами выделены следующие 
философско-методологические предпосылки к обоснованию концепции рефлексивного 
управления.
      «Современная философия в значительной степени есть антропология (П.С. 
Гуревич11). Это положение в исследованиях управления мы делаем  предельным ( 
любой «исходный» и любой «конечный» предмет работы есть человек и ничто другое. 
Из чего следует, что любое возникающее понятие есть либо качество человека, 
либо рассматривается через призму (в контексте проблем) человека. Это очень 
важная методологическая посылка, которая, в частности, разводит нас с так 
называемым системным подходом. Сегодня в силу исключительной популярности и 
распространенности системного подхода всякое с ним расхождение целесообразно 
пояснять. Свое расхождение мы сводим к следующим моментам.
      Бытие, в которое «погружены» человек, человеческое сообщество, имеет 
бесконечную сложность и разнообразие, поэтому стремление в каждой проблемной 
ситуации находить, создавать систему, якобы адекватную идентифицируемой 
ситуации, есть большее или меньшее заблуждение ( бесконечной сложности (даже и 
в локальном проявлении) мирового бытия может быть противопоставлена лишь 
бесконечная сложность самого человека. Поэтому единственный «ход» в преодолении 
проблемной ситуации мы видим в нахождении конкретного человека (не партии, не 
группы, не народа, ( но именно личности, индивидуума), который берет на себя 
разрешение данной проблемы. В этом мы видим пафос рефлексивного управления. Он, 
однако, может быть воспринят не только не как пафос концепции, но вообще как 
отвергнутая историей банальность ( перед глазами вереница бесславных государей, 
обманувших надежды правителей, памятных народу тиранов, просто бессчетное число 
жалких или порочных первых лиц всех уровней и мастей. Такое впечатление не 
должно сбивать с толку ( столь грустная картина есть результат колоссальной 
несоразмерности между, с одной стороны, степенью «возложенной» на первое лицо 
политической, гражданской, правовой ответственности за дело (ее масштаб 
обозначен, например, И. Ильиным в статье12 «О государе») и, с другой стороны, 
практически полным отсутствием у него профессиональной вооруженности и, 
следовательно, наличия трудно преодолеваемого отчуждения. Обоснованно 
предположить, что субъект управления, выходящий «один на один» с проблемами 
предприятия (только так он и должен воспринимать свою миссию, независимо от 
уровня управления ( будь то директор, министр, губернатор или сам президент), 
обязан быть профессионально вооружен. А этого нет.
      Здесь можно предположить и такой вопрос ( почему мы утверждаем, что у 
руководителя нет средств, если для осуществления своей деятельности он может 
использовать самые разнообразные нарабатываемые для него инструменты и методы, 
в том числе новейший системный подход, а также включать в работу любых 
необходимых ему специалистов? Ответ состоит в следующем: и подчиненные лица, и 
системный и прочий инструментарий по своей природе вторичны, главное ( в 
уникальной сущности самой деятельности руководителя. Без вскрытия сущности 
деятельности руководителя становится непонятным, какие и к чему «прикладывать» 
инструменты. Сущность деятельности руководителя априорна и к подчиненным лицам, 
и к какому бы то ни было инструментарию. Отсутствием понимания сущности 
управленческой деятельности мы объясняем невозможность сегодня внедрить 
многочисленные нарабатываемые средства и методы управления.
      Попытка исходить в разработке концепции рефлексивного управления  из 
сущности деятельности субъекта управления составляет одну из ее  особенностей. 
В этом ее отличие от системного подхода, который принципиально ограничен 
формальной стороной любого предмета (отсюда  его междисциплинарность, 
универсальность и т.п. качества).
      Приверженец системного подхода, почти всегда уступая сложности бытия, то 
есть не умея создать адекватную систему (как мы подчеркнули, адекватной она не 
может быть в принципе), вынужден совершать «насилие» над бытием, «подгоняя» его 
под обычно примитивную (но доступную для воплощения) систему. Пример этому ( 
жизнь современного человечества, в которой человек в ущерб своей природе 
повсеместно уступает самым разнообразным системам: политическим, культурным, 
правовым, экономическим, техническим, социальным и т.п. (действует чудовищная 
формула «правового государства»: «Что-то! плохо? ( Так просто не хватает еще 
одного закона!»). Эта проблема фактически означает, что в современной жизни 
из-за бесконечного ее обеднения системами у человека почти не остается шанса 
для самоосуществления. Надо подчеркнуть огромную сложность затронутой сейчас 
проблемы. Ее мировоззренческий масштаб не позволяет даже подступиться к решению,
 но нравственный выбор возможен ( множить ли системы, все больше «сужая» 
человеческое бытие, или искать походы, поддерживающие человеческое 
самоосуществление. Концепция рефлексивного управления своей ориентацией на 
конкретного человека и на человеческое в нем как раз показывает альтернативу 
системному подходу. Наша попытка уйти от «голого» рационализма во многом 
следует духу русской философско-религиозной мысли XIX ( начала XX вв. ( Ф.М. 
Достоевского, В.В.  Розанова, К.Н. Леонтьева, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, Л. 
Шестова, П. Флоренского и других философов. И здесь уместно вернуться к 
основаниям рефлексивного управления. Но и по многим направлениям развития 
современной философской мысли просматривается стремление к преодолению, 
например, субъект-объектного отношения ( источника человеческого отчуждения. 
Вот некоторые выдержки из энциклопедического словаря по современной философии13.