восполняют свою потребность познавания и приобщения к важным для них 
нетрадиционным знаниям.)
   Итак, познание «тайн природы», «натуральная магия» и «сокровенная философия» 
выступают как понятия синонимичные. Особое внимание привлекает к себе учение 
арабского философа Ибн Рушда (Аверроэ-са) (1126-1198). Автор семитомного 
медицинского труда, знаменитый комментатор Аристотеля и защитник прав разума в 
познании, Аверроэс был сторонником, выражаясь современным языком, космического 
детерминизма и единого интеллекта. Этот активный интеллект, существуя вне и 
независимо от эмпирических индивидуумов, «есть вечный коллективный разум 
человеческого рода, который не возникает и не уничтожается и который заключает 
в себе общие истины в обязательной для всех форме. Он есть субстанция истинно 
духовной жизни, и познавательная
184

деятельность индивидуума образует лишь частное проявление ее. <...> Разумное 
познание человека есть, следовательно, безличная и сверхличная функция: это 
временная причастность индивидуума к вечному разуму. Последняя есть та общая 
сущность, которая реализуется в высших проявлениях индивидуальной 
деятельности»6. Эти далеко ведущие предположения представляют собой отдаленный 
аналог и концепции ноосферы, и идеи информационного поля Вселенной. В средние 
же века они тяготели к панпсихизму и были неизменными спутниками мистических 
размышлений.
   Источники отмечают, что «благодаря крестовым походам и мавританским 
университетам в Испании европейцы познакомились с основами арабской науки и 
магии. Ученые-маги Альберт Великий (ок. 1193—1280) и Роджер Бэкон (ок. 
1214—1292) имели столь обширные сведения по естествознанию, что слыли чародеями.
 Сам Фома Аквинский, будучи учеником Альберта Великого, стал поборником веры в 
чародейство под впечатлением тех экспериментов в естествознании и науках, 
которые осуществлял в своей тайной мастерской Альберт Великий7.
   Эти ученые-маги придерживались убеждения, что все происходит на основании 
скрытых законов природы. Роджер Бэкон написал произведение под названием «О 
ничтожестве магии», так как не верил в возможность произвести что-либо 
посредством заклинания духов. Альберт Великий утверждал, что при исследовании 
природы надо постоянно обращаться к наблюдению и опыту. Он провел большую часть 
своей жизни в путешествиях, и у него были географические сочинения, 
свидетельствующие о его наблюдательности. Его опыты по физике сообщают, что 
стеклянный шар," наполненный водой, собирает солнечные лучи в одну точку, в 
которой сосредоточивается большое количество теплоты. Он указывал и способ 
исследования воды: если два куска полотна, опущенные в разные источники, после 
высыхания будут иметь разный вес, то кусок, который окажется легче, 
свидетельствует о более чистой воде.
   Роджер Бэкон проводил опыты с вогнутым зеркалом и зажигательным стеклом. 
Посредством вогнутого зеркала отдаленные предметы были видны более ясно. У него 
было стекло, в которое он мог видеть все, что происходило на 50 миль в 
окружности, а также зеркала, которыми можно было зажигать дальние города. 
Однако телескоп ему устроить не удалось. Имея энциклопедическую образованность 
и широкий кругозор, он подчеркивал важность изучения произведений по оригиналам 
и необходимость знания математики. Но после того, как был призван инквизицией 
дать отчет о своих взглядах, провел в тюрьме пятнадцать лет.
  Обращают на себя внимание представления о процессе познания, развиваемые 
Оккамом (ок. 1285-1349). Английский философ учился и преподавал в Оксфорде. 
Чувственное познание у него теряет характер точного воспроизведения своего 
объекта. «Представление (conceptus) как таковое есть состояние или акт души 
(passio — intentio animae) и образует знак (signum) для соответствующей ему 
внешней вещи»8. Следовательно, в душе мы находим знак для соответствующего ему 
явления во внешнем мире. Оккам ограничивал применение понятия причинности 
сферой эмпирической констатации.
185

   Средневековая наука, или, как ее называли, «сокровенная философия», с 
течением времени пришла к выводу, что из всех магических искусств возможным 
оказалось лишь то, которое строилось на применении сил природы и на 
естественном взаимодействии вещей. Натуральная магия представала в качестве 
своего рода практической физики, которая показывала, как много фокусов можно 
сделать на основе природных связей (например, опыты с магнитом).
   Возрождение попыталось оправдать магические притязания к свободному поиску и 
творчеству. «...Мудрец, имеющий власть над звездами, маг, который формирует 
стихии: вот единство бытия и мышления, всеобщая открытость реальности. Это, и 
ничто иное, подразумевала защита магии, которую Возрождение включило в свое 
прославление человека»9. Однако, в какую бы сторону ни клонился маятник оценок 
магии, бесспорен ее исторический возраст. А это означает, что данный феномен 
как древнейшее явление универсален, это культурно-этический элемент духовного 
развития человечества.
   Если вслед за Агриппой попытаться обобщить все известное об оккультизме, то 
получится следующая картина. Во-первых, налицо весьма строгая системность всех 
эзотерических знаний. «Philosophia occulta» Ar-рнппы включала три части: теорию 
магии, практическое приложение и эзотерическую систему. Во-вторых, окажется 
понятным особое положение данной системы знаний, именуемой как «наука наук», 
«натуральная философия» или «Священная мудрость». У Агриппы она воспринимается 
как высшая и совершеннейшая из всех возможных наук. Он был уверен, что магия