столь же поучителен сейчас, как и десятки веков прежде. В средневековье, 
например, бытовал алхимический миф о философском камне. Золото трактовалось как 
оборотень железа, и задача заключалась в высвобождении его скрытой сущности — 
золотости. Церковь использовала и использует христианский миф. Миф об избранном 
народе частенько заявляет о себе в политике: немецкий нацизм не без успеха 
эксплуатировал старогерманские мифы, а также создал новый расовый миф, 
соединяющийся с культом фюрера. Можно вспомнить о многочисленных сциентистских 
и антисциентистских мифах XX столетия: миф об ученом, сидящем в башне из 
слоновой кости, или же холиазмический миф о воцарении царствия божьего на земле.
 Мифологический способ мышления в той или иной мере присущ человеку любой эпохи.
 Весьма интересно замечание Ю. Лотмана относительно уподобления мифа языку 
собственных имен, который вряд ли следует забывать и от которого
152

вряд ли нужно стремиться освободиться. Сопоставление же науки и мифологии 
предполагает, что метаязыку научного описания соответствует метатекст описания 
мифологического.
   В самом общем случае источником процесса ремифологизации (возрождения 
мифологии) является неудовлетворенная потребность в целостном взгляде на мир. 
Не последнюю роль играет и иллюзорно-упорядочивающая функция мифотворчества, 
состоящая в преодолении вселенского хаоса посредством конструкций фантазии. Она 
направлена на то, чтобы вернуть чувство эмоционального и интеллектуального 
комфорта. Можно сказать, что миф нацелен на превращения хаоса в космос, и 
именно подобное иллюзорное действие столь необходимо мятущемуся современнику в 
эпоху «заката» и «конца», в период «тотального беспорядка». В мифе четко 
просматривается компенсаторная ф у н к ц и я. Он замещает отсутствующие связи и 
служит своеобразным средством выражения «вечных» психологических начал, стойких 
культурный моделей. Может быть, этим объясняется столь частое обращение к 
мифологии современных писателей эпохи постмодерна: Джойса, Кафки, Маркеса и др. 
Леви-Стросс (1908) остроумно именует термином «брикол-лаж» ситуацию, когда в 
отличие от научной логики мифомышление пользуется «окольными» путями. Он 
пытается доказать, что мифомышление способно к обобщениям и доказательству, 
классификации и анализу. Миф, по его мнению, — это поле бессознательных 
логических операций, логический инструмент разрешения противоречий. Наиболее 
фундаментальное противоречие — противоречие между жизнью и смертью — заменялось 
менее резким — между животной и растительной формой существования4.
   Возрождение мифа и мифологизма в литературе трактуется как осознание кризиса 
цивилизации, как острое разочарование в Сциентизме, позитивизме, в науке в 
целом. Исследователи утверждают, что в XX в. мы сталкиваемся с ремифологизацией,
 значительно превосходящей все предшествующие романтические увлечения мифом. 
Ибо именно выразительные средства, свойственные мифомышлению, во многом 
адекватны тому современному пласту мироощущения, вошедшему в историю под 
названием «неравновесный, нестабильный мир». Так является ли миф антагонистом 
истины?
   В поисках ответа на поставленный вопрос заметим, что сакрально-когнитивные 
комплексы древних эпох имели отличное от нынешнего наполнение центра и 
периферии, иное соотношение рационального и вне-рационального. Центр заполняла 
вера в трансцендентное, а на периферии оказывалось рациональное, которое 
мыслилось как побочный продукт когнитивных структур сакрально-магических и 
ритуально-символических действий. Дальнейшая эволюция, как показал 
исследователь данной проблемы А. Огурцов5, проходила в направлении смещения 
центра и превращения периферии, заполненной рациональностью, в ядро культуры. 
Из подчиненного, служебного момента сакрального комплекса рациональность 
превратилась в первичный центрирующий элемент, во многом определивший судьбу 
европейского рационализма.
153

ЛИТЕРА ТУРА
1   Токарев С. А., Мелетинский Е.М. Мифология // Мифы народов мира: 
Энциклопедия. Т. 1. М., 1991; Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 
1991; Хюбнер К. Истина мифа М., 1996;АвтономоваН.С. Миф: хаос и логос // 
Заблуждающийся разум. Многообразие вненаучного знания. М., 1990; Галосовкер Я.Э.
 Логика мифа. М., 1987;
2   Чанышев А. Философия небытия // АУМ. Нью-Йорк. 1990. № 4. С. 322-323.
3  Античная литература Греция. Антология. Ч. 1. М., 1989. С. 71.
4  Леей-Строе К. Структура мифов// Вопросы философии. 1970. № 7.
5   Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988. С. 63.

Раздел 4. ПРИГЛАШЕНИЕ К ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЮ СООТНОШЕНИЯ НАУКИ И ЭЗОТЕРИЗМА
Наука как идеология научной элиты должна быть лишена своего центрального места 
и уравнена с мифологией, религией и даже магией.
Пол Карл Фейерабенд
Тема 15. ИЗМЕНИВШИЙСЯ СТАТУС ЭЗОТЕРИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ
Ограничение идеи гносеологической исключительности науки. — Анормальное знание. 
— «Звезды не лгут». — Статус эзотерических знаний. — Соотношение ззотериэма и 
науки. — Экзотерическое и эзотерическое. — Противостояние спиритизма и 
оккультизма. — «Научный оккультизм». — Плюралистичность эзотеризма. — С точки 
зрения «понятийного» и «потаенного». — Основания сближения науки и эзотеризма. 
— Параллели между научным и девиантным знанием.
   В конце XX в. в науке произошли существенные изменения и сложилась