139

значительным образом проявили себя в прошлом), побочные случайные продукты и 
события могут выступить в качестве источника новообразования и быть даже более 
существенными, чем первоначально поставленная цель. Они свидетельствуют о 
неистребимом стремлении бытия к осуществлению всех своих потенций. Здесь 
происходит своеобразное уравнивание Возможностей, когда все, что имеет место 
быть, заявляет о себе и требует признанного существования.
   Новые реалии убеждают в произошедшем изменении парадигмы философии науки, 
задают новый способ видения универсума и входят весомыми составляющими в 
современную постнеклассическую картину мира.
  «Открытая» и «закрытая» рациональность. В рассуждениях о рациональности 
всегда содержались предположения о различиях в ее степени. Одно суждение или 
действие оказывается рациональным в большей степени, другое в меньшей. Указание 
же на степень всегда предполагало соответствие реального и должного — того, как 
что-то делается или мыслится, тому, как это должно делаться или мыслиться. 
Однако при таком подходе мы оказывались в порочном кругу тавтологии. Мыслящий 
разум руководит тем, что мыслится и делается, и он же задает нормы, стандарты и 
правила того, как должно мыслиться и делаться. Так почему же нечто более 
рационально, а нечто менее? От чего это зависит? Получается, что, если бы 
рациональность зависела только от разума, а разум бы правил миром, она не 
сталкивалась бы со своим иным, что ею не является. Отсюда возникает 
необходимость вывести рациональность за пределы разума и связать с чем-то 
внешним (например, с извечной закономерностью и упорядоченностью природы), 
объявив рациональным все то, что отвечает идеям упорядоченности и 
закономерности. Но когда заявят о себе статистические закономерности, которые 
выпустят на широкую арену современной науки вероятность, случайность и хаос как 
апериодическое, лишенное регулярности движение и развитие, тогда рациональности 
как упорядоченности вновь придется сбрасывать свой классический покров.
   Рациональности также приписывается некая изначальная активность, понимаемая 
так, что действительное мышление во многом способно инициировать ту или иную 
деятельность, представить ее как необходимую, нужную для преобразований. Однако 
рационализм обвиняют и в бессилии, имея в виду воцарение в современном обществе 
абсурда, инстинктов насилия и агрессии, создание новых, противных разуму видов 
оружия. Жажда власти и жажда потребительства оказывается сильнее разума.
   Ключевой идеей структурности рациональности является замечание о том, что 
усиление рациональности означает ее максимальное приближение к классическому 
идеалу и эталону рационального, понимаемого как торжество разума. Остается 
только выяснить, насколько универсален рационализм и нет ли у него более 
сильного конкурента-партнера. На помощь вновь придется призвать вспомогательные 
разъяснения. Первое из них резонно указывает на «открытый» и «закрытый» типы 
рациональности.
  Достаточно эвристичная идея открытой рациональности отражает очевидный факт 
постоянного совершенствования аппарата анализа, спосо-
140

бов объяснения и обоснования, сам процесс бесконечного поиска истины. Но 
наиболее часто и наглядно идея рациональности как рефлексивного контроля и 
объективирующего моделирования реализуется в режиме «закрытой рациональности» 
на основе заданных целеориентиров. Поэтому нередко рациональность сводят к 
успешной целесообразной или целенаправленной деятельности. Исследователи 
критически относятся к типу «закрытой» рациональности. Именно абсолютизация и 
догматизация оснований, функционирующих в режиме «закрытой» рациональности 
частных парадигм, как уже отмечалось выше, лишают в современном сознании идею 
рациональности ее духовного измерения, ценностно-мировоззренческой перспективы, 
связанной с установкой на гармонизацию отношений человека и мира.
  Однако то, что представляется рациональным в «закрытой» рациональности, 
перестает быть таковым в контексте «открытой». Например, решение 
производственных проблем не всегда рационально в контексте экологических. Или, 
как подчеркивает А. Никифоров, деятельность, иррациональная с позиции науки, 
может быть вполне рациональной с других точек зрения, к примеру, с точки зрения 
получения ученой степени. Вообще говоря, для науки всякая деятельность', не 
направленная на получение истины, будет нерациональной1'. Кроме того, 
«открытая» рациональность не может быть обеспечена той степенью 
технологического методологиз-ма, который возможен в ситуациях «закрытой» 
рациональности.
  Чем ограничена рациональность? Конечно же, рациональность и рационализация 
ограничены «непрозначностью бытия», не дающего возможности реализовать 
идеальные планы деятельности, вырабатываемые рациональным сознанием. Это можно 
считать онтологическим ограничением рациональности. Рациональность ограничена 
также и реальной конечностью конкретно-исторического субъекта познания, теми 
формами познавательной деятельности, которые сложились и имеются в его 
распоряжении. Таково гносеологическое основание ограниченности рациональности.
   Рациональность ограничена наличием в человеческой природе таких стихий, как 
чувства, эмоции, духовность, — это антропософское ограничение рациональности. 
Она ограничена также присутствием в человеке фактора телесных и физиологических 
потребностей — биологическое ограничение рациональности. Исследователи отмечают,
 что не нужно сбрасывать со счета то, что рациональность может быть ограничена 
агрессивностью аутестического самоутверждения. Замечание вполне резонное, если 
мы рассматриваем рациональность не как очищенный от всех налетов субъективности