Научные знания характеризуются объективностью, универсальностью, претендует на 
общезначимость.
  Когда разграничивают научное, основанное на рациональности, и вненаучное 
знание, то важно понять, что вненаучное знание не является чьей-то выдумкой или 
фикцией. Оно производится в определенных интеллектуальных сообществах, в 
соответствии с другими (отличными от рационалистических) нормами, эталонами, 
имеет собственные источники и средства познания. Очевидно, что многие формы 
вненаучного знания старше знания, признаваемого в качестве научного, например, 
астрология старше астрономии, алхимия старше химии. В истории культуры 
многообразные формы знания, отличающиеся от классического научного образца и 
стандарта и отнесенные к ведомству вненаучного знания, объединяются общим 
понятием— эзотеризм.
Выделяют следующие формы вненаучного знания:
• ненаучное, понимаемое как разрозненное, несистематическое знание, которое не 
формализуется и не описывается законами, находится в противоречии с 
существующей научной картиной мира;
73

• донаучное, выступающее прототипом, предпосылочной базой научного;
•паранаучное — как несовместимое с имеющимся гносеологическим стандартом. 
Широкий класс паранаучного (пара- от греч. — около, при) знания включает в себя 
учения или размышления о феноменах, объяснение которых не является убедительным 
с точки зрения критериев научности;
MRNI «лженаучное — как сознательно эксплуатирующее домыслы и предрассудки. 
Лженаука представляет собой ошибочное знание. Лженаучное знание часто 
представляет науку как дело аутсайдеров. Иногда лженаучное связывают с 
патологической деятельностью психики творца, которого в обиходе величают 
«маньяком», «сумасшедшим». В качестве симптомов лженауки выделяют малограмотный 
пафос, принципиальную нетерпимость к опровергающим доводам, а также 
претенциозность. Лженаучное знание очень чувствительно к злобе дня, сенсации. 
Особенностью лженаучных знаний является то, что они не могут быть объединены 
парадигмой, не могут обладать систематичностью, универсальностью. Они пятнами и 
вкраплениями сосуществуют с научными знаниями. Считается, что лженаучное 
обнаруживает себя и развивается через квазинаучное;
• квазинаучное знание ищет себе сторонников и приверженцев, опираясь на методы 
насилия и принуждения. Оно, как правило, расцветает в условиях жестко 
иерархированной науки, где невозможна критика власть предержащих, где жестко 
проявлен идеологический режим. В истории нашей страны периоды «триумфа 
квазинауки» хорошо известны: лысенковщина, фиксизм как квазинаука в советской 
геологии 50-х гг., шельмование кибернетики и т.п.
• антинаучное — как утопичное и сознательно искажающее представления о 
действительности. Приставка «анти» обращает внимание на то, что предмет и 
способы исследования противоположны науке. Это как бы подход с «противоположным 
знаком». С ним связывают извечную потребность в обнаружении общего 
легкодоступного «лекарства от всех болезней». Особый интерес и тяга к антинауке 
возникает в периоды нестабильности. Но хотя данный феномен достаточно опасен, 
принципиального избавления от антинауки произойти не может;
• псевдонаучное знание представляет собой интеллектуальную активность, 
спекулирующую на совокупности популярных теорий, например, истории о древних 
астронавтах, о снежном человеке, о чудовище из озера Лох-Несс.
   Еще на ранних этапах человеческой истории существовало обыденно-практическое 
знание, доставлявшее элементарные сведения о природе и окружающей 
действительности. Его основой был опыт повседневной жизни, имеющих, однако, 
разрозненный, несистематический характер, представляющий собой простой набор 
сведений.
   
Люди, как правило, располагают большим объемом обыденного знания, которое 
производится повседневно в условиях элементарных жизненных отношений и является 
исходным пластом всякого познания. Иногда аксиомы здравомыслия противоречат 
научным положениям, препятствуют развитию науки, вживаются в человеческое 
сознание так крепко, что становятся предрассудками и сдерживающими прогресс 
преградами. Иногда, напротив, наука длинным и трудным путем доказательств и 
опровержений приходит к формулировке тех положений, которые давно утвердили 
себя в среде обыденного знания.
  Обыденное знание включает в себя и здравый смысл, и приметы, и назидания, и 
рецепты, и личный опыт, и традиции. Обыденное знание, хотя и фиксирует истину, 
но делает это несистематично и бездоказательно. Его особенностью является то, 
что оно используется человеком практически неосознанно и в своем применении не 
требует каких бы то ни было предварительных систем доказательств. Иногда знание 
повседневного опыта даже перескакивает ступень артикуляции, а просто и 
молчаливо руководит действиями субъекта.
  Другая его особенность — принципиально бесписьменный характер. Те пословицы и 
поговорки, которыми располагает фольклор каждой этнической общности, лишь 
фиксируют его факт, но никак не прописывают теорию обыденного знания. Заметим* 
что ученый, используя узкоспециализированный арсенал научных понятий и теорий 
для данной конкретной сферы действительности, всегда внедрен также и в сферу 
неспециализированного повседневного опыта, имеющего общечеловеческий характер. 
Ибо ученый, оставаясь ученым, не перестает быть просто человеком.
  Иногда обыденное знание определяют посредством указания на общие 
представления здравого смысла или неспециализированный повседневный опыт,