и становление объединяются в одно понятийное гнездо. Время создает; иначе 
выражаясь, оно выполняет конструктивную функцию.
   Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и 
унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного 
знания. Нелинейность как принцип философии науки отражает реальность как поле 
сосуществующих возможностей. Принципиально важно, что к нелинейным системам 
относят такие, свойства которых определяются происходящими в них процессами так,
 что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, 
чем в случае отсутствия последнего1.
   Иногда прообраз синергетики видят в работе А. Богданова «Тектоло-гия. 
Всеобщая организационная наука» (1913-1917)2. Тектология (от греч. — учение о 
строительстве) — труд, отстаивающий единственный всеобщий объединяющий принцип. 
Организация — исходный пункт анализа объяснительных моделей и практического 
преобразования. Основная идея тек-тологии предстает как единство законов 
строения и развития различных систем, «комплексов», независимо от того 
конкретного материала, из которого они состоят — от атомных, молекулярных 
систем до биологических и социальных. Богданов высказывает тезис об изоморфизме 
организационных систем — неорганических, органических и социальных, изоморфизме 
механизмов возникновения, сохранения и преобразования таких систем и 
организационных методов различных наук, способов комбинаторики элементов.
   Принцип изоморфизма позднее использовал в своей теории систем и немецкий 
исследователь Л. фон Берталанфи, причем существует предположение о тесной 
преемственности, если не заимствовании им идей Богданова.
   У Богданова можно найти и идею обратной связи (бирегулятора), которую 
плодотворно использовал отец кибернетики Н. Винер. Общая схема развития, по 
Богданову, включает следующие элементы.
1.  Исходная система находится в состоянии подвижного равновесия. Ей, как и 
окружающей среде, присуща изначальная разнородность (гетерогенность). Изменения 
среды приводят к нарушению равновесного состояния системы.
352

2  В системе, выведенной из равновесия, начинает действовать закон системного 
расхождения. Согласно ему, возможно образование дополнительных связей, 
ответственных за повышение ин-тегративности системы. Им сопутствует и 
противоположная тенденция. Системное расхождение порождает системные 
противоречия, которые, повышая неустойчивость системы, ведут к ее 
дезорганизации и кризису. Образование новой системы, венчающее кризис 
предшествующей, восстанавливает равновесие со средой.
  В «Тектологии» Богданова исследователи усматривают естественную составляющую 
теории самоорганизации. Организационная точка зрения, предполагающая стратегию 
малых преобразований, имеет огромный эвристический потенциал.
   Разработка ведущей идеи синергетики о стихийно-спонтанном струк-турогенезе 
предполагает наличие адекватного этой спонтанности категориального аппарата. 
Существенным достижением философии науки на рубеже столетий стало осознавание 
возможностей эвристики как универсальной установки, санкционирующей поиск и 
решение проблем в условиях неопределенности. Когда Лакатос использовал понятие 
«положительной» и «отрицательной» эвристики, он закреплял за последней лишь 
одно из многих связанных с ней значений. В этом контексте эвристике были 
свойственны ограничения объема поиска. В первоначальном же смысле эвристика (от 
греч heurisko) означает «обнаруживаю, открываю». Использование термина 
«эвристика» связывают с именем древнегреческого ученого Пагша Александрийского 
(III в. до н.э.). Она предстает как особое собрание принципов, предназначенных 
для тех, кто желает научиться решать математические задачи. «Секреты искусства» 
всегда держались в строгой тайне и описанию не поддавались. Изложить эвристику 
как науку об открытиях оказывалось задачей не из легких во все времена. Не была 
исполнена затея Г. Лейбница об «Искусстве изобретения». Б. Спиноза хоть и 
подчеркивал, Что правильный метод должен обеспечить оптимальный выбор, 
содержать правила познания неизвестного, определять порядок отсечения 
бесполезных возможностей, теории такового так и не создал. Проблема состояла в 
том, что эвристику нельзя было свести к комбинированию уже известного материала,
 истолковать аналогично отношениям подражания.
   Сферу эвристики заполняют все вторичные, неточные методологические 
регулятивы, которые изгоняются из конкретно-научного знания. Поэтому нередко 
эвристика связывается с переживанием, вдохновением, инсайтом. В строгой системе 
методологического мышления эвристика часто воспринимается как достаточно 
неосознаваемая, но избыточная по своему потенциалу сюрпризная сфера поиска и 
находок. С ней могут быть связаны логические предпочтения, бессознательные 
откровения, этакое самораскрытие любой из сфер. Интуитивно ясным оказывается 
противопоставление формально-логических методов эвристическим — как зависящим 
от всех перечисленных и еще множества иных ментально-когнитивных факторов. Во 
всех возможных случаях с эвристикой связывают-
353

ся ожидания по расширению содержательного потенциала знания, возникновение 
нового, неизвестного ранее.
   Наиболее часто понятие «эвристика» употребляется в связке с мышлением как 
его спецификация — эвристическое мышление. Можно сказать, что во всех подобных 
случаях речь идет о порождающей функции мышления. Причем, как замечают 
методологи, «в западной философии выделяют три группы теорий, пытающихся 
объяснить эвристическое мышление: теория «тихой воды», или усредненного труда;