один конец этой цепи касался основания — непосредственно познаваемых наблюдений,
 другой, более высокий, соединялся с интеллигибельными принципами. Вся цепь от 
наблюдаемых фактов до интеллигибельных принципов называлась и наукой, и 
философией. В этой связи любопытно замечание Ганса Рейхенбаха в его книге 
«Возникновение научной философии», в котором указывается, что характерной 
чертой древней и средневековой философии была вера в то, что существует 
«видение умом», аналогичное видению глазами. Как глазами мы видим формы и цвета,
 так и умом мы видим идеи и общие законы. Поскольку физические вещи существуют, 
постольку их можно видеть; поскольку идеи существуют, постольку их можно видеть 
очами разума — суть аргументов такой позиции. Впрочем, аналогия между 
непосредственным чувственным восприятием и интеллектуальной интуицией имеет 
древнее происхождение и, в частности,' настойчиво подчеркивается уже 
Аристотелем. Последний утверждал, что как чувства всегда правдивы в отношении 
их собственных чувственных объектов, так правдив и интеллект в отношении того, 
что представляет собой вещь. Фоме Аквинскому принадлежит любопытное заключение: 
«Следовательно, интеллект не обманывается в отношении сущности вещи, как не 
обманывается и чувство в отношении своего объекта»5. В чем состоит статус 
научности?
• «Три кита», на которых держится научное здание, это опыт, логика и, критик а. 
Знание рассматривается как результат познавательной деятельности. А с глаголом 
«знать» связывают наличие той или иной информации либо совокупность навыков для 
выполнения той или иной деятельности. В этом смысле допустимо суждение: «Я знаю,
 как это делается». Научное знание претендует на адекватное отражение 
действительности и выступает от имени истины. О научном знании говорят как о 
способе приобщения субъекта к истине. В отличие от в е р ы, которая есть созна-
37

тельное признание чего-либо истинным на основании преобладания субъективной 
значимости, научное знание обладает объективностью и универсальностью и 
претендует на общезначимость.
   Научное знание как форма сознательного поиска и познания истины 
многообразно: оно и фундаментальное и прикладное, и экспериментальное и 
теоретическое. Однако все научные знания должны отвечать определенным 
стандартам. Во всем реальном массиве законов, теорий и концепций действует 
закон достаточного основания. Согласно ему ни одно положение не может считаться 
истинным, если оно не имеет достаточного основания. Закон достаточного 
основания является логическим критерием отличения знания от незнания. Другим 
критерием выступает предметно-практическая деятельность, которая переводит спор 
об истине в практическую плоскость.
• Наука видит реальность как совокупность причинно обусловленных естественных 
событий и процессов, охватываемых закономерностью. Это не поле действия 
одухотворенных сил, претворяющих в действительности свою волю и желание и в 
силу этого непредсказуемых. Наука ратует за естественный порядок, который может 
быть выражен законами физики и математики.
   Отвечает ли подобным критериям научности философия? Можно ли предположить, 
что философы различных направлений будут слово в слово повторять положения 
одной и той же теории, приходить к идентичным выводам и добиваться 
воспроизводимости суждений? Вряд ли. Философские теории нельзя проверить при 
помощи опыта или эксперимента, они исключительно зависимы от личности мыслителя,
 каждая философская система авторизована.
• Сам статус научности, который многие века оспаривала филосо
фия, предполагает ряд необходимых признаков. Помимо отмечен
ного выше, критериями отнесения той или иной области челове
ческого освоения мира к сфере науки считаются:
*	- фиксация предметной области исследования;
- выработка понятийного и категориального аппарата, этому предмету 
соответствующего;
- установление фундаментальных законов, присущих данному предмету;
- открытие принципов или создание теории, позволяющей объяснить множество 
фактов.
   Исходя из указанных критериев, может ли быть философия причислена к ордену 
наук? Предмет ее — всеобщее в системе «человек — мир», т.е. обоснование факта 
самой закономерности бытия. Вспоминая аристотелевскую постановку данной 
проблемы, следует заметить, что Аристотель прямо утверждал, что есть некоторая 
наука, которая рассматривает сущее как таковое и то, что ему присуще само по 
себе. Предметом ее исследования являются начала и причины всего сущего и «ни 
одна из других наук не исследует общую природу сущего гак такового». Мы не 
будем
38

вслед за Аристотелем объявлять философию «божественной наукой» и заметим, что 
те закономерности сущего, которые пытается усмотреть и вычленить философия, не 
имеют жестко детерминистического характера на манер лагшасовского детерминизма. 
Современная философия видит в сущем его стихийно-спонтанное становление, 
которое может охватываться вероятностным и статистическим знанием6.
• Если проводить соотношение философии и науки, имея в виду структурные 
параметры, в частности то, что наука включает в свою структуру субъект, объект, 
средства познания и прогнозируемые результаты, то справедливости ради следует 
отметить: такая структурность не чужда и философии. Правда, философия обогащает 
данную структурность возможностью выхода за пределы частных проблем, ее субъект