идеальности изобилует парадоксальными конструкциями. Оно вызывает к жизни 
альтернативную концепцию репрезентации (представления предметности), 
указывающую на то, что отношение языковых структур к внешнему .миру не сводится 
лишь к обозначению, указанию, кодированию. Оно предполагает более тонкие 
смыслообразующие ходы и тропы, позволяющие плодотворно использовать все 
возможности языка для обогащения содержания эпистемологического анализа.
ЛИТЕРА ТУРА
1	См.: Фуко М. Слова и вещи. СПб., 1994. С. 13, 78-79.
2	См.: Пивоваров Д.В. Проблема носителя идеального образа. Свердловск,
	1986. С. 107.
3	См.: Фуко М. Указ. соч. С. 323.
4	Выготский Л. Мышление и речь. М.; Л. 1934. С. 95.
5	См.: Петров М. Язык, знак, культура. М., 1991.
6	Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 237-280.
     Тема 28. ЧТО ТАКОЕ КРИТИЦИЗМ? ЧТО ТАКОЕ РАЦИОНАЛИЗМ? КАРЛ ПОППЕР
Критический рационализм. — Проблема демаркации (разделения) науки. — 
Альтернатива верификации — фальсификация. — Принцип фаппибилизма. — Критицизм в 
общем смысле. — Рациональность как характеристика критицизма. — Взаимосвязь 
эпистемологии и социальной философии. — Оценка фаппибилизма Лакатосом. — 
Ограничения рациональности. — Поппер о трех мирах. — Автономия эпистемологии.
   Методологические идеи Карла Поппера (1902-1994) составили основу 
влиятельного направления западной философии — критического рацио-
300

нализма. Рационализм выступает и как характеристика научного знания, и как 
способ поведения ученых в исследовательском процессе. Критический рационализм 
провозглашает принцип бескомпромиссной критики, принципиальной гипотетичности 
знания, ибо претензия на обладание абсолютной истиной нерациональна.
  К. Поппера часто объединяют с неопозитивистской традицией, хотя он, как и Л. 
Витгенштейн, не был связан с деятельностью Венского кружка. Эта легенда 
развенчивается К. Поппером в «Ответе моим критикам», а в «Автобиографии» он 
взял на себя ответственность за «смерть» неопозитивизма. Отто Нейрат не зря 
назвал Поппера официальным оппонентом Венского кружка. В противовес аналитикам 
К. Поппер так говорил о сути своей программы: «Хватит копаться в словах и 
смыслах, важно разобраться в критикуемых теориях, обоснованиях и их ценности».
  В центре внимания К. Поппера как философа науки находится проблема роста 
научного знания. Ее решение в качестве первого шага предполагает проведение 
демаркации, разграничения науки и ненауки. Источники сообщают, что сам термин 
«демаркация» был введен К. Поппером, чтобы очертить границы науки. «Я хотел 
провести различие между наукой и псевдонаукой, — пишет он, — прекрасно зная, 
что наука часто ошибается и что псевдонаука может случайно натолкнуться на 
истину»1. Проблема демаркации (разделения) науки и ненауки вызвана желанием 
освободить науку от иррациональных мифообразований и квазинаучных явлений, 
экзистенциальных предпосьшок, идеологических наслоений. Однако демаркация, 
понимаемая достаточно широко, связана с нахождением критерия, позволяющего 
провести разграничение эмпирических наук от математики, логики и метафизики. 
Критерий демаркации не отождествим с отношениями истинности или ложности, он 
лишь определяет сферу принадлежности науки к той или иной области. Индуктивная 
логика не устанавливает подходящего отличительного признака и подходящего 
критерия демаркации. Критерии демаркации следует рассматривать как выдвижение 
соглашения или конвенции, отмечает К. Поппер2.
  Уязвимым пунктом одного из критериев науки — опытной проверки — является его 
несамодостаточность. Это означает, что могут быть встречены такие факты, 
которые не подтверждают данную теорию.
  От Л. Витгенштейна выстраивается цепочка рассуждений, согласно которым любая 
теория в своих претензиях на научность должна опираться на факты (протокольные 
предложения) и быть выводима из'опыта. Поппер же подчеркивает бессмысленность 
чистых наблюдений и, в частности, то, что наблюдение всегда избирательно и 
целенаправленно. Поэтому он весьма определенно заявляет: «Критерием научного 
статуса теории является ее фальсифицируемость, опровержимость...»3. Любая 
хорошая теория является некоторым запрещением, и чем больше теория запрещает, 
тем она лучше, и тем более она рискует быть опровергнутой.
  С другой стороны, если даже согласиться с доводами Л. Витгенштейна о примате 
наблюдения, тем не менее опытное знание не может обеспечить полную уверенность, 
что теория истинна, ведь достаточно одного факта, противоречащего теории, чтобы 
стало возможным ее опроверже-
301

ние, фальсификация. Традиционный пример: биологи были уверены, что все лебеди 
белые, пока в Австралии не обнаружили черных лебедей.
   Принимая во внимание эти обстоятельства, Карл Поппер предлагает считать 
альтернативой верификации принципиальную опровержимость теории, ее 
фальсификацию. В таком случае научным оказывается не то, что дано как истина в 
последней инстанции, а то, что может быть опровергнуто. В отличие от научных 
теорий, в принципе фальсифицируемых, ненаучные построения (и в том числе 
метафизика) неопровержимы, так как опровержение доказывает эмпирический, 
основанный на опыте характер знания, а следовательно, его научность, т.е. связь 
с фактами. Далекие от идеала научности, ненаучные концепции по своей сути 
неопровержимы. Их не может опровергнуть какой-либо факт, ибо они по большей 
части с фактами дела не имеют. Сам Поппер понимал всю ответственность подобной