самостоятельные предметные сферы, предопределяют и необходимость существования 
специфических языков. Язык — это способ объективированного выражения содержания 
науки. Как знаковая система, язык создан или создается (в случае возникновения 
новой дисциплинарной области, что сейчас не редкое явление в связи с процессами 
компьютеризации) с учетом потребностей данной дисциплинарной области и служит 
эффективным средством мышления.
   Наиболее распространенные пути создания искусственных языков сводятся, 
во-первых, к терминологизации слов естественного языка, и, во-вторых, к 
калькированию терминов иноязычного происхождения. Однако доступ к реальности на 
основе знаковой системы, на основе понимания культуры как гипертекста рождает 
проблему «непереводимости» языков. Язык не всегда располагает адекватными 
средствами воспроизведения альтернативного опыта, в базовой лексике языка могут 
отсутствовать те или иные символические фрагменты.
Остроту данной проблемы в большей мере почувствовал О. Шпенглер, сформулировав 
парадокс понимания чужой культуры: если будем ее переводить, то что от нее 
останется, а если не будем — то как ее понимать! Выход может быть найдет при 
условии разведения трех плоскостей бытия языка. • Первая предполагает 
существование языка в сознании членов речевого коллектива в виде системы 
эталонных элементов, исполь- • зуемых говорящими с, целью передачи желаемого 
смысла, а слушающими — с целью распознавания и овладевания смыслом речевой 
ткани.
298	:

• Вторая плоскость предполагает существование языка во множестве текстов, 
которые допускают абстрагирующую деятельность сознания всех членов речевого 
коллектива, всех представителей культуры, одним словом, могут быть 
распредмечены и актуализированы в заложенных в них смыслах.
• Третья форма бытия языка предполагает его существование во мно-, жестве 
лингвистических правил, в учебниках, словарях, грамматиках, во всем том 
арсенале, что требуется при глубоком изучении своего языка или знакомстве с 
чужим. В этом аспекте язык выступает как предмет научной реконструкции и 
описания. До недавнего времени считалось, что необходимым элементом, 
формулирующим корпус текстов, являются предложения. Лингвисты были единодушны в 
оценке предложения как единицы текста или речи. Ибо предложение обеспечивало 
переход от плоскости обитания языка как знаковой конструкции в плоскость 
смыслообразования, в мир общения. Вместе с тем очевидно, что за пределами 
отдельно взятых предложений существует и проявляется множество разнообразных 
смыслообразующих элементов. И можно ли свести глобальность и могущество языка 
только к деятельности по построению предложений? Поэтому М. Бахтин обратил 
внимание на другую форму языка— форму высказывания конкретных участников 
речевой деятельности6. В отличие от предложений, высказывания привязаны к 
конкретной сфере деятельности не только содержанием, но и стилем, отбором 
лексических средств, фразеологией, композицией. И каждая сфера вырабатывает 
свои типы высказываний, придерживается их и характеризует ими речевую 
деятельность своего сообщества. Предложения имеют грамматическую законченность, 
но ими нельзя обмениваться; высказываниями, напротив, обмениваться необходимо. 
Границы предложения никак не определяются сменой речевых субъектов. 
Высказывание же сплошь сконцентрировано на индивидуальности субъекта либо на 
той функции, которая для него репрезентативна. Именно посредством высказывания 
определяется речевая воля говорящего. Именно высказывание содержит тот 
экспрессивный момент, который отсутствует у предложения как у единицы языка. 
Высказывание характеризуется не только и не столько словарной формой, но прежде 
всего «стилистическим ореолом». И что наиболее существенно, так это 
«ответственность» каждого последующего высказывания за предшествующие ему 
высказывания, ибо они характеризуются также предметно-смысловой исчерпанностью 
темы высказывания и претендуют на целостность, а следовательно — 
непротиворечивость, антиэклектичность и упорядоченность. В этом контексте видна 
организующая дискурс (мысле-речь) функция высказывания, в отличие от 
ассоциативного речевого потока, не сопровождаемого замыслом и речевой волей 
говорящего.
   Существенным признаком высказывания является его обращенность к адресату и 
учет жанровой «концепции адресата», который должен быть многосторонним: это и 
осведомленность адресата о предмете высказывания, и приоритеты речевых стилей, 
и возможности смыслообразования, и допустимая степень эмоциональности. Казалось 
бы, преимуществом об-
299

ладают объектно-нейтральные высказывания. Однако последние, нивелируя 
индивидуальность адресата, преодолевая ограничения фамильярных и интимных 
жанров, тем не менее работают с адресатом как абстрактным собирательным 
персонажем, общение с которым необходимо дистанцировано.
   Эти и многие другие аспекты функционирования языка показывают, насколько 
тесна его связь с коллективной ментальностью, с сознанием индивида, с 
деятельностными ориентациями сообщества. Для философии науки принципиально 
важным остается изучение специфики языка как эффективного средства 
репрезентации, кодирования базовой когнитивной системы, выяснения специфики 
научного дискурса и взаимосвязи языковых и внеязыковых механизмов построения 
смысла. Острота проблемы соотношения формальных языковых конструкций и 
действительности, аналитичности и синтетичности высказываний остается. 
Представление об универсальной репрезентативности формализованных языков, об их