ни всех форм мысли, ни всех форм речи. Есть большая часть мышления, которая не 
будет иметь непосредственного отношения к речевому мышлению. Сюда следует 
отнести инструментальное и техническое мышление и вообще всю область так 
называемого практического интеллекта...»4.
   Исследователи выделяют невербализированное, визуальное мышление и показывают,
 что мышление без слов так же возможно, как и мышление на базе слов. Словесное 
мышление — это только один из типов мышления. «Не все говорящие мыслят», — 
вспоминается в связи с этим сентенция, часто адресуемая уникальному существу — 
попугаю. И если бы слова в- полной мере представляли процесс мышления, тогда 
воистину «великий болтун был бы великим мыслителем». А патологии 
ней-рофизиологических процессов, когда человек «работает на подкорке», 
вскрывали бы неизведанные глубины мышления. Современные исследователи вопроса 
соотношения мышления и языка закрепляют определяющую роль за мышлением. Язык 
представляет собой относительно са-
296

мостоятельное явление, обладающее внутренними законами и собственной 
организацией.
  Существует гипотеза об именном происхождении языка. Она основывается на 
признании в качестве основы появления языка коллективной деятельности и 
опирается на трудовую теорию антропосоциогенеза. Любая сложная ситуация в 
жизнедеятельности, например охота на дикого зверя, для ее благополучного исхода 
требовала фиксированного разделения индивидов на группы и закрепления за ними с 
помощью имени частных операций. В психике первобытного человека устанавливалась 
прочная рефлекторная связь между определенной трудовой ситуацией и определенным 
звуком — именем. Там, где не было имени-адреса, совместная деятельность была 
невозможна. Имя-адрес выступало в качестве ключевой структуры языка, средства 
распределения и фиксации социальных ролей. Имя выглядело носителем социальности,
 а определенный в имени человек— временным его исполнителем.
  Гипотеза об именном происхождении языка дает возможность по новому взглянуть 
и на современный процесс освоения человеком достижений культуры. Он распадается 
на три типа: личностно-именной, профессионально-именной и 
универсально-понятийный5. По л и ч н о с т н о -именным правилам человек 
приобщается к социальной деятельности через вечное имя — различитель. Человек 
отождествляет себя с предшествующими носителями данного имени и целиком 
растворяется в тех социальных ролях и обязанностях, которые передаются ему с 
именем. Например, быть матерью, отцом, сыном, дочерью, старейшиной рода, Папой 
Римским — эти имена заставляют индивида жестко следовать отведенным социальным 
ролям.
  Профессионально-именные правила включают человека в социальную деятельность 
по профессиональной составляющей, которую он осваивает, подражая деятельности 
старших: учитель, ученик, врач, военачальник, прислуга и т.п.
  Универсально-понятийный тип обеспечивает вхождение в жизнь и социальную 
деятельность по универсальной «гражданской» составляющей. Опираясь на 
универсально-понятийный тип, человек сам себя распредмечивает, реализует, дает 
возможные выходы своим личностным качествам. Здесь он может выступать от имени 
любой профессии или любого личного имени.
   С точки зрения исторического возраста личностно-именной тип — наиболее 
древняя знаковая структура. Профессиональный тип мышления представляет собой 
традиционный тип культуры, более распространенный на Востоке и поддерживаемый 
такой структурой, как кастовость. Универсально-понятийный способ освоения 
культуры — наиболее молодой, он. характерен в основном для европейского типа 
мышления.
   Каким образом взаимоотносятся слова и мысли, однозначно сказать невозможно. 
Мысли, бесспорно, есть внутренние, свернутые программы слов или импульсы 
вербального процесса, но они также и состояния мозга, которые достаточно явно 
фиксируются. Так, в ситуации крайнего перевозбуждения мысли агрессивны, а, 
напротив, в ситуации депрессий
297

мысль не обладает энергетической силой, способной заставить человека эффективно 
работать и действовать. В ситуации усталости или переутомления можно наблюдать 
леность мысли, которая, впрочем, очевидна и при других показателях, например, 
при приливе в кору головного мозга крови, что часто сопровождает процесс 
обильной еды. Все это говорит о влиянии физиологии на мыслительную деятельность.
 Но как известно еще с древности, со времен постановки психофизиологической 
проблемы, к физиологии все быть сведено не может.
  Универсальным элементом любого языка является его категориальная структура. 
Терминологические обличил могут быть весьма различны, однако все они смысловым 
образом воссоздают категориальный слой языка, иначе говоря, относят все 
многообразие лексико-предметного выражения по ведомству инвариантных для 
человеческого мышления категорий. Это могут быть категории необходимости, 
возможности, модальности, случайности, причинности, детерминации, 
феноменальности и пр. Тогда лексико-предметное воплощение содержания, т.е. 
выражение его в словах и словосочетаниях, оказывается языковой оболочкой, а 
категориально-логическое1 наполнение есть глубинное содержание языковых форм.
  Язык науки, надстраиваясь над естественным языком, в свою очередь подчинен 
определенной иерархии, которая обусловлена иерархичностью самого научного 
знания. Многообразные науки, среди которых социально-гуманитарные, естественные,
 технические, психологические и логико-математические науки имеют