описания измерительных, экспериментальных процедур, а также правил 
преобразования языковых выражений, процессов постановки и решения задач. 
Особенностью процедурных языков является однозначность предписаний.
4. Аксеологический язык, создающий возможность описания различных оценок 
элементов теории, располагает средствами сравнения процессов и процедур в 
структуре самой научной теории.
294

5. Эротетический язык, который ответственен за формулировку вопросов, проблем, 
задач или заданий.
6. Эвристический язык, осуществляющий описание эвристической части теории, т.е. 
исследовательского поиска в условиях неопределенности. Именно с помощью 
эвристических языков производится столь важная процедура, как постановка 
проблемы.
  Такая развитая классификация подтверждает тенденцию усложнения языка науки.
  Знак и значение — осевые составляющие языка. В науке под значением понимается 
смысловое содержание слова. Значение предполагает наличие системы определенных 
смыслообразующих констант, обеспечивающих относительное постоянство структуры 
речевой деятельности и ее принадлежность к тому или иному классу предметов. В 
логике или семиотике под значением языкового выражения понимают тот предмет или 
класс предметов, который называется или обозначается этим выражением, а под 
смыслом выражения — его мыслительное содержание.
  Знак определяется как материальный предмет (явление, событие), выступающий в 
качестве представителя некоего другого предмета и используемый для приобретения,
 хранения, переработки и передачи информации. Языковой знак квалифицируют как 
материально-идеальное образование, репрезентирующее предмет, свойство, 
отношение действительности. Совокупность данных знаков, их особым образом 
организованная знаковая система и образует язык.
  Не менее острой проблемой оказывается вопрос о связи мышления с формами 
своего выражения в языке. Взаимосвязь языка и мышления признается самыми 
различными лингвистическими и философскими направлениями. Однако вопрос о 
характере связи и о той роли, которую играет каждое из этих явлений в процессе 
взаимодействия, решается по-разному.
  Тот факт, что мышление манифестируется посредством многочисленных языков, 
существенно отличающихся друг от друга, послужил основанием для теорий, 
согласно которым язык является определяющим по отношению к мышлению. Такова 
точка зрения Гумбольдта и неогум-больдианства в его двух ветвях: американской и 
европейской. По Гумбольдту, деятельность мышления и языка представляет собой 
неразрывное единство, однако определяющая роль отводится языку. Если мы 
согласимся с Гумбольдтом и признаем, что язык определяет и формирует мышление, 
то, коль скоро языки разных народов различны, невозможен, исходя из 
предположения Гумбольдта, единый строй мышления. Следствием такой теории 
является отрицание общечеловеческого характера мышления, т.е. отрицание общего 
для всех живущих на Земле универсально-понятийного логического строя мышления. 
Однако историческая практика фиксирует общность понятийного мышления для всех 
современных народов, несмотря на различия в языках. Язык отягощает мысль не 
только наличием материально-знакового элемента, на что всегда обращалось особое 
внимание, но и коллективными, интерсубъективными требованиями к ней. В живом 
процессе общения имеются смысловые всеобщие для сознания моменты: передается 
предмет-
295

ная информация, выражается оценка, содержится обращение — все это необыкновенно 
важные вехи поисковой деятельности мышления и процесса целеобразования.
  Для логического позитивизма свойственна позиция, абсолютизирующая 
самодостаточность языка. Неопозитивизм признает язык в качестве единственно 
данной человеку реальности, и все философские проблемы, по мнению 
неопозитивистов, возникают в результате непонимания языка, его неправильного 
употребления. Для их решения достаточно описать и обосновать основные 
требования экспликации языковых структур.
   Вместе с тем не мир зависим от «языковой картины», а язык есть отражение 
мира естественного и мира искусственного. Очень хорошо такая взаимосвязь видна 
в тех случаях, когда тот или иной язык в силу определенных исторических причин 
получает распространение в иных районах земного шара. Например, языковая 
картина, сложившаяся в испанском языке на родине его носителей, т.е. на 
Пиренейском полуострове, после завоевания Америки испанцами стала претерпевать 
существенные изменения. Зафиксированные ранее в лексике значения стали 
приводиться в соответствие с новыми природными и социально-экономическими 
условиями Южной Америки, в которой оказались носители испанского языка. В 
результате между лексическими системами испанского языка на Пиренейском 
полуострове и в Южной Америке возникли значительные различия. Сопровождались ли 
эти сдвиги столь очевидными различиями в универсалиях мышления? Вряд ли.
  Язык и мышление образуют диалектически противоречивое единство. Они 
обусловливают друг друга, что порождает известную формулу: «Как нет языка без 
мышления, так не бывает и мышления без языка». В ней, в свою очередь, 
закреплена тенденция сводить процесс мышления только к вербальному языку и 
убеждение, что мысли человека могут существовать только на базе языкового 
материала, в форме отдельных слов и выражений. Вербалисты — сторонники 
существования мышления только на базе языка — связывают мысль с ее звуковым 
комплексом. Однако еще Л. Выгодский замечал: «Речевое мышление не исчерпывает