292	]

ральным, отшлифовать его, лишить индивидуальности, чтобы он мог стать точным 
отражением онтологии. Идеал такой системы закреплен в позитивистской мечте о 
языке как копии мира. Подобная установка стала основным программным требованием 
Венского кружка. Во-вторых, стремление обнаружить всеобщность независимой от 
грамматики, так называемой глубинной логики языка. Речь идет не о том, чтобы 
построить некий всеобщий язык, как то предполагалось в классическую эпоху, но о 
том, чтобы распредметить формы и связи мышления вообще вне какого-либо 
единичного языка.
  Однако истины дискурса (рече-мысли) оказываются в «плену» менталитета. Язык, 
став плотной исторической реальностью, образует собой вместилище традиций, 
привычек, темного духа народа, вбирает в себя роковую память. Выражая свои 
мысли словами, над которыми они не властны, используя словесные формы, 
изменения которых довлеют над ними, люди полагают, что их речь повинуется им, в 
то время как они сами подчиняются ее требованиям. Все это подталкивает к 
выявлению языка в собственном бытии. В современном мышлении методы 
интерпретации, как считает М. Фуко, противостоят приемам формализации: первые — 
с претензией заставить язык говорить из собственных глубин, приблизиться к тому,
 что говорится в нем, но без его участия; вторые — с претензией контролировать 
всякий возможный язык, обуздать его посредством закона, определяющего то, что 
возможно сказать. Обе ветви столь современны нам, что невозможно поставить 
вопрос о простом выборе между-прошлым, которое верило в смысл, и настоящим, 
которое открыло означающее3.
  Язык изучается многими дисциплинами. Лингвистика, логика, психология, 
антропология, семиотика предлагают свои данные к обобщению в философской теории.
 Под языком прежде всего понимается естественный человеческий язык в 
противоположность искусственному, формализованному языку или языку животных. 
Когда употребляют термин «язык», то, как правило, различают два оттенка его 
значения. Первый — язык как класс знаковых систем, средоточие универсальных 
свойств всех конкретных языков. И второй — язык как этническая или 
идиоэтническая знаковая система, используемая в некотором социуме в данное 
время и в определенных пространственных границах.
  О языке науки говорят, имея в виду специфический понятийный аппарат научной 
теории и приемлемые в ней средства доказательства. При этом остается проблема 
более точного исследования выразительных возможностей языка, а также достаточно 
четкое осознавание, какие предпосылки, идеализации и гипотезы допускаются, 
когда ученые принимают тот или иной язык. Следует разбираться и в допускающих 
способностях языка, т.е. речь идет о той принципиальной возможности, в рамках 
которой мы что-то можем, а что-то и не можем выразить посредством данного языка.
 С этой точки зрения сам процесс продвижения к истине есть также и своеобразная 
успешность «выразительных возможностей языка».
   Многие ученые считают, что само развитие науки непосредственно связано с 
развитием языковых средств выражения, с выработкой более
293

совершенного языка и с переводом знаний с прежнего языка на новый. Ученые 
говорят об эмпирическом и теоретическом языках, языке наблюдений и описаний, 
количественных языках. Языки, используемые в ходе эксперимента, называются 
экспериментальными. В науке четко проявляется тенденция перехода от 
использования языка наблюдений к экспериментальному языку, или языку 
эксперимента. Убедительным примером тому служит язык современной физики, 
который содержит в себе термины, обозначающие явления и свойства, само 
существование которых было установлено в ходе проведения различных 
экспериментов.
   В философии и методологии науки обращалось особое внимание на логическое 
упорядочивание и сжатое описание фактов. Вместе с тем очевидно, что реализация 
языковой функции упорядочивания и логической концентрации, сжатого описания 
фактического матриада ведет к значительной трансформации в смысловом 
семантическом континууме, к определенному пересмотру самого события или цепочки 
событий. Это, в свою очередь, высвечивает новое содержание, первоначально 
погруженное в «море» фактов. Когда описательные языки содержат в себе претензию 
указывать на закономерности, объединяющие данные факты, то в таком случае 
говорят о помологических языках.
  Столь многообразная спецификация различных типов языков вызвала к жизни 
проблему классификации языков научной теории. Одним из ее плодотворных решений 
было заключение о классификации языков научной теории на основе ее внутренней 
структуры. Таким образом, языки стали различаться с учетом того, в какой из 
подсистем теории они преимущественно используются. В связи с этим выделяются 
следующие классы языков:
1. Ассерторический — язык утверждения. С его помощью формулируются основные 
утверждения данной теории. Ассерторические языки делятся на формализованные и 
неформализованные. Примерами первых служат любые формальные логические языки. 
Примерами вторых — фрагменты естественных языков, содержащих утвердительные 
предположения, дополненные научными терминами.
2.  Модельный язык, который служит для построения моделей и других элементов 
модельно-репрезентативной подсистемы. Эти языки имеют развитые средства 
описания и также подразделяются на формализованные и неформализованные. 
Формализованные основываются на использовании средств математической символики.
3.  Процедурный язык, занимающий подчиненный ранг классификации и служащий для